— Уби-ли? — ахнули мы.

— Да! — он помолчал, — Может быть, это был несчастный случай, но… В общем, тогда дед здорово сдал, и однажды пригласил в дом нотариуса — оформить завещание. А накануне прихода адвоката деда нашли в конюшне с проломленной головой. Полиция решила, что в смерти Алессандро Кавальери, — он помолчал, испуганный сказанным, но справился, — виноват арабский жеребец, ударивший деда копытом, хотя никто в поместье не ожидал от коня такой прыти. Все было шито белыми нитками, Кавалла могли начинать тяжбу. Им не хватало лишь этого свидетельства… Семья очень старалась выведать о тайнике побольше — сначала через Джулию, потом подключили Антонио, а после пытались выманить бумагу у того русского, который был любовником отца, — Алессандро чуть заметно поморщился.

У старых грехов длинные корни, как говорят англичане. Вот, значит, и докопались мы до самых глубин. Сочувствия к разбитому сердцу Винченцо Кавальери его сынок Алессандро, похоже, не испытывает. Неудивительно! Именно он полвека зарабатывал деньги для двух семей — своей собственной и семьи шантажистов, а останься бумажонка на месте, ничего бы этого не было. Ладно уж, простим твою политнекорректность, папочка! Достали тебя Кавалла, ох как достали! Что ж, надо действовать, хватит упиваться грехами прадедов.

* * *

Ой, как у меня все болит! Если Сонька не погибнет во время этой засады, я ее самолично придушу! Господи, как ползет время… Уже сорок минут они тянут мне душу, эти двое: "Я не понимаю, о чем вы говорите!" — "Нет, вы прекрасно понимаете, иначе зачем вы согласились придти — вы же здесь?" — "Я был обеспокоен!" — "Разумеется, обеспокоены — вам ведь грозит опасность потерять скатерть-самобранку!" и все в этом духе. Мы оказались правы насчет мнимого родственника Хряпунова, который превратился во вполне реального родственника Кавалла. Переводчик, которого, как оказалось, звать Теодор, приезжал в Россию несколько раз, но под другой фамилией, не Кавалла — может, материну взял? Сейчас он сидел напротив Сони и слушал ее трепотню насчет того, как хорошо будет объединиться и действовать против Кавальери вдвоем. Представляю, как подергивалось его лицо, а губастый ротик кривила усмешка, но он терпел, даже когда Сонька его явно провоцировала: "Ваш родственник-педераст нашел для семьи источник доходов — на панели он бы столько не заработал!", "И вот вы — вымогатель, стали убийцей, повысив свой статус!", "Веру легко было резать, не тяжелее, чем цыпленка — верно я говорю?". А я и Данила слушали этот кошмар в соседней квартире, через микрофон. А с нами еще человек сто, и все такие спокойные! Долго еще? Кажется, переходит к делу.

— Может, поговорим о распределении доходов! — наконец-то Федюня, он же Теодор, раскололся.

Уж очень ярко Соня расписала взаимные выгоды: он, дескать, будет иметь возможность не только издали, но и вблизи пугать Кавальери страшным и неотвратимым мщением — а она изгадит жизнь сволочному Франческо, который якобы гнусно с девицей Хряпуновой обошелся — поматросил и бросил. Напирая на необходимость заставить Кавальери платить за старое (я бы даже сказал "древнее"), Софья вывела сукина сына Феденьку на финишную прямую.

Финансовые подробности, в отличие от кровавых, не вызывают такую опаску, человек о них охотнее беседует. Ему кажется, что от абстрактного разговора о процентах он всегда сможет откреститься: Господь с вами, какие убийства! Мы говорили о закупке котиковых манто на мысе Доброй Надежды! И он раскрепощается… Но эти двое перекрыли все рекорды: они ругались, вырывая друг у друга изо рта каждую лиру — будто Соня действительно собиралась свести в могилу Кавальери-старшего и обломать рога Кавальери-младшему, а Федька не собирался прикончить чертову русскую сучку Соньку Хряпунову.