Сэр Мэтью понимал, что рискует. Если б Крейг в ответ заявил, что не понимает, о чем идет речь, и что он, Крейг, всего лишь поделился своими подозрениями со старшим инспектором, сэр Мэтью не знал бы, о чем спрашивать дальше. Но Крейг с ответом замешкался, что придало сэру Мэтью уверенности, и он пошел на еще больший риск. Повернувшись к Алексу, он попросил:

— Дайте-ка мне снимки Картрайта, сделанные во время его пробежки по набережной Виктории. Ну, те самые, со шрамом.

Алекс вручил отцу две большие фотографии.

После длительного молчания Крейг произнес:

— Возможно, я и говорил старшему инспектору, что если у проживающего на Болтонс-террас имеется шрам на левом бедре, это доказывает, что он на самом деле Дэнни Картрайт.

Алекс и бровью не повел, хотя сердце у него отчаянно забилось.

— Затем вы передали старшему инспектору некие фотографии в доказательство ваших слов, не так ли?

— Возможно, — признался Крейг.

— Не хотите взглянуть на копии фотографий, чтобы освежить память? — предложил сэр Мэтью. Он все поставил на кон.

— Не вижу в этом необходимости, — ответил Крейг.

— А я бы хотел посмотреть фотографии, — заявил судья, — да и присяжные, сэр Мэтью, думается, не отказались бы.

— Разумеется, милорд, — сказал сэр Мэтью.

Алекс вручил приставу пачку снимков, тот отнес фотографию судье, остальные же раздал присяжным, Пирсону и свидетелю.

Крейг уставился на фотографии, отказываясь верить собственным глазам. Снимки были не те, что сделал Джеральд Пейн во время вечерней пробежки Картрайта. Если б он не признался, что знает про шрам, система защиты обрушилась бы, да и присяжные остались в неведении. Сэр Мэтью нанес неожиданный удар, но больше он, Спенсер Крейг, не позволит себя провести.

— Как вы видите, милорд, — произнес сэр Мэтью, — шрам, о котором сказал свидетель, находится на левом бедре мистера Картрайта чуть выше колена. Старший инспектор Фуллер показал, что принял решение об аресте моего клиента на основании именно этого свидетельства. — Сэр Мэтью выдержал паузу и задал вопрос, которого Крейг никак не мог ожидать: — Когда вы впервые позвонили старшему инспектору Фуллеру?

— Не уверен, что понимаю вас, — наконец ответил тот.

— Мистер Крейг, вы позвонили старшему инспектору Фуллеру двадцать третьего октября прошлого года, накануне того дня, когда встретились с ним в неизвестном нам месте и вручили ему фотографии с изображением шрама Дэнни Картрайта. Но когда вы впервые вступили с ним в контакт?

— Он был тем полицейским, что явился в «Данлоп армз» по моему вызову, когда я увидел, как Дэнни Картрайт прирезал своего друга.

— «Своего друга», — повторил сэр Мэтью, чтобы эти слова занесли в протокол. — И при первой вашей встрече со старшим инспектором Фуллером после смерти Бернарда Уилсона вы сделали заявление. Фактически, мистер Крейг, вы сделали целых три заявления. Первое — через тридцать семь минут после рокового удара ножом; второе вы написали той ночью, потому что не могли заснуть, и третье, спустя семь месяцев, когда выступили свидетелем на процессе над Дэнни Картрайтом. У меня имеются тексты всех трех заявлений, и я должен признать, мистер Крейг, что они блестяще согласуются друг с другом. Однако меня ставит в тупик шрам на левой ноге Дэнни Картрайта, потому что в первом своем заявлении вы утверждали, — Алекс передал отцу страницу, и тот зачитал: — «Я увидел, как Картрайт схватил со стойки нож и выбежал в переулок следом за другим мужчиной.