— Здесь больше еды, чем я могу съесть, — быстро уверила она их.- Мне не нужно…

— Тебе нужно разнообразие, — настаивал Уоррик.

— Но я не люблю куропаток, — солгала она.

— Ты кормишь не только себя, — кратко бросил он.

От смущения Ровену бросило в жар. Так как повар и Бернард слышали ее перепалку с лордом Уорриком, было очевидно, что теперь о ее беременности узнают все. Связав же этот факт с повышенным вниманием, которое Уоррик уделял ей, каждый догадается, кто является отцом. Неужели ему это безразлично? Ведь он собирался оставить ребенка у себя. Ровена бросила на Уоррика свирепый взгляд.

— Нам с малышом не нравятся куропатки, и мы не будем их есть.

Он чуть дольше задержал на ней свой взгляд и затем уступил, проворчав:

— Хорошо. — И, обернувшись к повеселевшему повару, добавил: — Вместо эля у нее должно быть вино, а не эта кислятина. Принеси бутылку того сладкого вина, которое я прислал из Туреза.

Ровена напряглась. То же произошло и с поваром, который произнес:

— Но мне придется разбудить дворецкого, чтобы взять ключ, милорд.

— Ну, тогда пойди и разбуди.

Отказавшись от своей любимой еды, она едва избежала появления у нее двух новых врагов. И она не собиралась заполучить еще одного в виде дворецкого, согласившись отведать вина, которым она, вероятно, поперхнется, так как это было ее вино. Было жестоко предлагать ей то, что она потеряла. Но в этой жестокости она не могла обвинить Уоррика, так как он не знал, что она владелица Туреза.

Она остановила повара посредине лестницы.

— В этом нет необходимости, господин Блауэт. От вина я сейчас не очень хорошо себя чувствую, — снова солгала она. — Поэтому я не могу его пить.

Повар обернулся, в надежде получить подтверждение от своего хозяина, но Уоррик, нахмурившись, смотрел на Ровену.

— Меня удивляет, что ты, не желая беспокоить других, отказываешься от предлагаемых тебе яств, — произнес он, обращаясь к Ровене.

— Это не так, — возразила она.

— Не так?- В его голосе слышалось сомнение. Затем с холодной яростью он добавил: — Никогда не пытайся перечить моим приказаниям, женщина. Если бы господин Блауэт послушался тебя, то он получил бы десять ударов плетью.

Услышав это, бедный повар пулей помчался будить дворецкого. Ровена перестала есть и положила руки на колени, как бы давая ему понять, что этим он портит ей аппетит.

— Ваша злость делает вас отвратительным. — От такой наглости Бернард чуть не задохнулся, но она тем не менее продолжила: — Что вы будете делать с этим вином? Я его пить не буду.

— Прикажу отнести в мою спальню, так как тебя отведут туда, как только ты покончишь с едой, если ты уже не закончила…

Ровена так проворно накинулась на еду, что на губах Уоррика появилась мрачная усмешка.

— Бернард!

Но тому не нужно было повторять.

— Да, милорд, как только она поест, — заверил юноша Уоррика.

Уоррик дотронулся пальцем до подбородка яростно жевавшей пищу Ровены.

— Не набивай себе желудок, женщина. И не задерживайся здесь, а то мне придется вернуться сюда, чтобы посмотреть, что тебя задерживает, а мне бы этого не хотелось.

Произнеся это, он ушел, оставив ее наедине со своим оруженосцем. Ровена стала жевать медленнее, но от некоторой обеспокоенности у нее свело желудок. Он снова собирался изнасиловать ее. И коли уж он обещал это, то непременно выполнит свое обещание.

Может быть, ей следует подраться с этим мальчишкой, а не с Уорриком, а потом убежать и спрятаться. Бернард был выше ее ростом, но он был очень молод, и у нее, конечно, будет больше шансов одержать верх над ним, чем над его хозяином.