– О мавританка! Так горькою своей судьбой измучена, что жизнь на карту хоть сейчас поставлю!
– Самой иногда так тошно – хоть ложись да помирай! – откликнулась Софронисба Джиллис. – Ну, выкладывай, сучий потрох, как ты ускользнул от Ориона и остальных.
Но речь Дугала перешла в бессвязный лепет. Уже когда его приволокли в лагерь, он на миг очнулся при виде двух запаркованных машин и простонал:
– Увы! Гордые соколы пойманы и растерзаны… – И тут же снова погрузился в транс.
Фронси и ее спутники отнесли бесчувственного Дугала в лазарет. Сгустились сумерки, чуть щербатая луна посылала свои поисковые лучи сквозь густые ветви самшитовых деревьев и серебрила черную обшивку экзотических птиц. Все бастарды Бэзила, кто нынешней ночью не был в дозоре, собрались возле палатки. Но опытные лекари Тонгза и Магнус Белл никак не могли привести пленника в чувство.
– Думаю, это безнадега, – сказал Магнус Бэзилу. – Парень в шоке. Ко всем поверхностным ранам у него почти наверняка прободение селезенки. Одному Богу известно, как он вообще еще жив.
– Пошли все вон отсюда! – распорядился Тонгза.
Бэзил повел всех на залитую лунным светом поляну.
– Надо непременно выяснить, что сталось с партией, конвоировавшей пленников, – на ходу говорил он Софронисбе. – То ли Дугал просто сбежал, то ли они нарвались на людей Эйкена, то ли на фирвулагов. Ты уверена, что он не сказал ничего осмысленного? Ни намеком не сообщил, что наше укрытие рассекречено?
Чернокожая женщина-монолит пожала плечами.
– Да нет, обычный словесный понос. Все Шекспира цитирует. Когда мы притащили его сюда, он что-то лопотал про машины. Называл их «гордыми соколами» или еще как-то.
Бывший профессор Оксфорда вытаращил глаза.
– Что он сказал? Дословно?
Вперед выступил один из охотников за бекасами.
– Я запомнил! Он сказал: «Гордые соколы пойманы и растерзаны».
Взгляд Бэзила остановился на длинноногих летательных аппаратах с опущенными крыльями и кабинами, напоминающими склоненные птичьи шеи. Он продекламировал:
Был гордый сокол пойман и растерзан Охотницею на мышей Ты был затравлен и убит совой.
– О Аллах! – выдохнул техник Назир.
– Н-да, в точности мои собственные чувства. – Бэзил погладил свой золотой торквес. – Как ни туманно, однако, боюсь, цитата Дугала допускает одно-единственное толкование. И стало быть…
– Стой! Стрелять буду! – раздался крик с противоположной стороны каньона.
Послышались другие голоса и топот ног; среди густых теней за второй машиной вспыхнули лучи электрических фонариков.
– Кому говорю, стоять, не то уложу на месте! – вопил Тэффи Эванс.
Пятна света скользнули по стволу красного дерева, к которому прижалась хрупкая женская фигурка. Инженер в кринолине и круглом жабо наставил на нее копье с железным наконечником, и незваная гостья отчаянно разрыдалась.
Бэзил и все бастарды застыли как громом пораженные.
– Не убивайте меня! – всхлипывала женщина. – Пожалуйста, не убивайте!
Охрана, обступив пленницу, двинулась к Бэзилу.
– По крайней мере человеческой породы, – сообщил мистер Бетси, – а не ихний поганый оборотень!
– Да, да, я человек! – подхватила женщина и споткнулась.
Тэффи Эванс быстро переложил в другую руку шоковое ружье и поддержал незнакомку. Она благодарно улыбнулась ему.
– Не спускай с нее прицела, Тэфф! – предупредил бдительный трансвестит в маске королевы Елизаветы Первой. |