Рыбак достал из футляра удилище, открыл коробку с рыболовной снастью, проверил катушку, просветив механизм трансментальным взглядом, установил ее на удилище и принялся стравливать леску. Свое клееное бамбуковое удилище он сам любовно сработал более двадцати лет назад. Катушка тоже была самодельная. Лишь леска была изготовлена в том мире, который отстоял во времени от эстуария Сувонны эпохи плиоцена на шесть миллионов лет. Эта сбалансированная и неизнашиваемая, аккуратно армированная по всей длине леска, способная противостоять стальным челюстям тарпона, заканчивалась тонким поводком из плетеного волоса, рассчитанным на нагрузку всего лишь в 6,75 килограмма: такая оснастка придавала ловле дополнительный спортивный интерес, уравнивая шансы рыбака и рыбы. Поймать на спиннинг с таким волоском-паутинкой даже самое мелкое из этих величественных созданий (само собой, не прибегая ни к каким метапсихическим ухищрениям!) уже было величайшим достижением. Но в этом сезоне рыбак решил превзойти самого себя и достичь пределов совершенства. Он намеревался поймать какого-нибудь патриарха тарпоньего племени, сверкающего левиафана под четыре метра длиной и под триста килограммов весом. И вытащить такую рыбину он собирался при помощи самодельного бамбукового удилища и непрочной снасти.

«У меня получится», – сказал он сам себе, улыбаясь очаровательной кривой ухмылкой: один древний монстр собирался помериться силами с другим.

Рыболов снова почувствовал скользящий трансментальный взгляд детей.

Отгородив сознание от всех посторонних сигналов, Марк Ремилард поудобнее устроился на солнцепеке в своей лодке и стал поджидать добычу.

3

После полуночи, когда зашла луна, покров облаков над побережьем Бретани рассеялся, и в великолепным мартовском небе над Горией стали видны многочисленные падающие метеориты. Поддавшись легкомысленно-веселому настроению, Эйкен Драм распорядился погасить в городе огни, поднять с постели Мерси и привести ее к узкому парапету, окаймляющему самый высокий шпиль Стеклянного замка.

– Ах! – воскликнула Мерси, ступив под своды изумительно красивой ночи.

Западную часть небосклона прочерчивали дугообразные белые проблески, метеориты покрупнее оставляли за собой светящиеся серебристые шлейфы, время от времени небо пронизывали фосфоресцирующие оранжевые росчерки болидов. Все эти небесные частицы разлетались в стороны от некоего плотного центрального ядра и походили на спицы звездного колеса или на непрестанно раскрывающиеся лепестки звездной хризантемы. Пролетая над головами Эйкена и Мерси, метеориты исчезали за островом Бретон по ту сторону пролива. Некоторые из них угасали, падая в черные воды моря. Ночь полнилась тихими шелестящими звуками, словно кто-то перешептывался в межзвездном эфире.

– Все это – для тебя! – царственно провозгласил Эйкен Драм, обводя зрелище хозяйским жестом. – Это одно из моих самых скромных творений, но и оно достойно королевы тану!

Мерси, рассмеявшись, приблизилась к нему.

– Пока я еще не королева, мой светозарный хвастунишка, несмотря на все твои пылкие заверения. Но этот звездный дождь прелестен, хотя я ни на миг не поверила, что он твоих рук дело.

– Опять сомневаешься в моих способностях, женщина?

Невысокий мужчина в золотистом костюме, сплошь покрытом карманами, воздел руки. С небосклона с пугающим свистом прямо к его ладоням упала дюжина метеоритов и, объединившись, образовала корону из белых, мерцающих ослепительным светом огоньков. С торжествующей ухмылкой Эйкен Драм преподнес корону Мерси.

– Венчаю тебя королевой Многоцветной Земли!

– Обманщик! – воскликнула она. – Вот тебе за этот иллюзорный дар любви, лорд Луганн Эйкен Драм!

Мерси щелкнула пальцами, и звездная диадема развалилась, огни посыпались меж пальцев Эйкена, словно догоревшие угли сквозь каминную решетку.