Он что то еще гневно высказывал, но я не слушала. Просто смотрела на него и силилась понять: как же так? Ведь когда то я считала, что люблю его, когда то я за него готова была даже жизнь отдать. И ведь не так уж давно это было. Так что же случилось? Андрей стал другим? Я враз изменилась? Казалось, сегодня у меня словно некая пелена с глаз упала, открывая окружающий мир во всей его неприглядности. Мир, в котором когда то любимый считает вполне нормальным втаптывать в грязь. Мир, в котором друг всерьез готов убить самого дорогого для тебя человека ради некоего сомнительного блага. Мир, в котором мне никогда не быть с Русланом…

– Ну и что молчишь? – процедил сквозь зубы Андрей. – Что даже не перебиваешь и не возражаешь?

– Думаю, – ровным голосом ответила я.

– Ну и о чем же? – он не сводил с меня яростного взгляда.

– Сильно ли расстроится Вадим, если я сейчас вон ту напольную вазу об твою голову разобью.

– Я сильно расстроюсь! – тут же послышался из кухни голос Вадима. – И если что, я не подслушивал, просто вы слишком громко выясняете отношения.

Андрей тяжело вздохнул, всем видом демонстрируя, как же он бедненький уже со мной намучился.

– Хорошо, Карина, я допускаю, что, возможно, я в чем то был не прав. И тебе сложно сейчас меня понять. Но ты все же подумай обо всем этом хорошенько.

Я ничего ему не ответила, вышла из зала и направилась на кухню в поисках Вадима.

– Телепортируй меня домой, пожалуйста, – устало попросила я.

Вадим кивнул. На мгновение меня окутало беловатое свечение, и я оказалась в своей комнате. Быстро переоделась в домашнюю одежду, рухнула на кровать как подкошенная и мгновенно забылась тяжелым сном.

Я проснулась ближе к вечеру. Света, видимо, прикрыла как то мое отсутствие до этого. По крайней мере, мама не наезжала. Они с Сашей сейчас перебирали старые фотографии, показывая их Лоэтану и Воэтину и попутно рассказывая о событиях прошлого.

– Вот, Карина, смотри, – обрадовалась мама, – нашла все таки, – протянула мне черно белое фото.

Двое детей. Веснушчатая девчушка с торчащими в разные стороны косичками и чуть взлохмаченный мальчик с чересчур серьезным для ребенка взглядом. Они держались за руки так крепко, словно инстинктивно опасались, что их вот вот разлучат. И не зря ведь опасались.

– Карин, ты бы хоть Руслана к нам почаще приглашала, – продолжала мама, раскладывая фотографии. – Мы же с папой понимаем, что у вас все серьезно, так что будем ему очень рады. Да вот хотя бы сегодня его к нам на ужин пригласи. Мы с Сашей как раз на вечер пирогов напечем. Так что посидим всей семьей, за чаепитием пообщаемся.

– Боюсь, Руслан не сможет сегодня прийти, – мой голос предательски дрогнул. – Он… он очень занят.

– Жаль, конечно. Но тогда завтра или послезавтра. Да вообще в любой день, – продолжала рассуждать мама.

К счастью, Саша деликатно сменила тему, принялась расспрашивать маму об очередной фотографии. А я поспешила выйти из зала. Уже в своей комнате позвонила Олегу. Он, к счастью, оказался дома.

И сейчас мы с ним стояли на лестничной площадке вдвоем.

– Только не увиливай, пожалуйста, – упорствовала я. – Согласись, я имею право знать, почему вы хотите Руслана убить.

– Ладно, Карин, – Олег тяжело вздохнул, – хотя вообще то я не должен тебе такое рассказывать. И ты тоже об этом никому, пожалуйста, – пусть нехотя, но все же начал: – Дело в равновесии.