— Скажите мне, когда вы родились, место и точное время. Время особенно важно, так что, пожалуйста, не перепутайте.

Брейди оказал, глядя, как за спиною у нее тьма сгущается, выползая из всех углов, тесня маленький островок света от лампы. Он раздумывал, что ему говорить дальше, но решил подождать, пока она сама не начнет.

Она полистала книги, что-то быстро помечая в блокноте, и наконец пробурчала:

— Вы верите в астрологию, молодой человек?

— Я но был бы здесь, если бы но верил, — ответил он.

Она кивнула.

— Вы свободно владеете как правой, так и левой рукой?

Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Брейди, немного удивившись, ответил:

— Да, это правда. Как вы узнали?

— Это свойственно многим из тех, кто родился под знаком Скорпиона, — ответила она и заглянула в свои записки. — Жизнь для вас часто бывает подобна полю сражения.

— Что верно, то верно, — согласился с ней Брейди.

Она спокойно кивнула.

— Марс, Солнце и Нептун, сблизившись посреди небосвода, дают определенную несдержанность языка и характера. Ваша карта показывает знаки опасной, почти необузданной склонности к вспышкам ярости. Вы склонны на каждого, кто встречается на вашем пути, смотреть с недоверием. Вы свой собственный злейший враг.

Брейди откинулся в кресле; из горла у него вырвался хриплый смешок.

— По-моему, это чертовски верно.

Старая женщина посмотрела на него через стол, глаза ее блеснули в свете от лампы.

— Вы, кажется, находите что-то смешное, в том что я сказала, молодой человек?

— Это легкомыслие возраста, — ответил Брейди.

Старуха сложила книги в аккуратную стопку и собрала листки.

— Кто, вы сказали, посоветовал вам обратиться ко мне?

— Я не говорил, — оказал Брейди. — Но в общем-то это была ваша дочь, Джейн Гордон.

— Вот как? — старуха нахмурилась. — Посмотрим. Я жду ее с минуты на минуту.

— Вам долго придется ждать, миссис Гордон, — сказал Брейди спокойно. — Она умерла.

Ее лицо как-то сморщилось прямо у него на глазах, превратившись в пожелтевший листок пергамента. Она поднесла руку к губам и судорожно кашлянула, потом вдруг горло ее сжали спазмы, и она начала задыхаться.

Брейди быстро подошел к ней, заметив, что она дергает ручку ящика. Он открыл его рывком и увидел там флакончик с белыми таблетками. На серванте была вода. Он плеснул её в стакан и подал ей; старушка сунула в рот две таблетки и запила их водой. Через минуту она вздохнула: из горла у нее вырвался всхлип.

— Сердце, — сказала она. — Внезапные потрясения могут оказаться опасными.

— Простите, — сказал Брейди. — Но это не то известие, которое можно преподнести в фольге, перевязанным розовой ленточкой — тем более при том, как все это случилось.

Как ни странно, она, казалось, сразу же поверила, что он говорит правду.

— Кто убил ее?

— Мужчина по имени Харас, — ответил Брейди. — Энтони Харас. Вы знаете его?

— Знаю, — оказала старуха, кивнув головой; ее черные глаза невидяще уставились в темноту. — Я его знаю. — Она повернулась и посмотрела прямо на Брейди.

— Кто вы, молодой человек?

— Мэттью Брейди, — сказал он просто.

— Ах, вот как, — произнесла она тихо. — Мне кажется, я давно уже знала, что вы придете.

— Вы ведь были в этом доме в ту ночь, правда? — спросил Брейди.