Он проехал по дороге на Тиллингам еще полмили; потом мотор неожиданно перестал тянуть, астматически кашлянул и заглох.

Стрелка указателя горючего по-прежнему держалась на двух галлонах, что, очевидно, ничего не значило. Брейди вышел из машины и заглянул в бак. Там оставалось еще немного бензина: он поднял капот и проверил двигатель.

Пока он этим занимался, из тумана вынырнул констебль на велосипеде, в дождевике, развевавшемся у него за плечами. Он затормозил и прислонил велосипед к изгороди; потом подошел к Брейди.

— Что, какие-нибудь трудности? — добродушно поинтересовался констебль.

— Да нет, спасибо. Как-нибудь справлюсь, — ответил Брейди, не поднимая головы.

Как там говорил об этом Джо Эванс? Везенье Висельника. Те неожиданности, что вечно подстерегают человека, бежавшего из тюрьмы.

— Вы ведь не из наших краев, не так ли? — спросил констебль.

— Да нет, я тут проездом, — ответил Брейди.

Повисло тяжелое молчание; затем полицейский сказал:

— Не могли бы вы предъявить мне ваше водительское удостоверение, сэр?

— Боюсь, на этот раз я его не захватил, — сказал Брейди. Мотор неожиданно снова закашлял и ожил, и Брейди быстро закрыл капот.

— По-моему, все в порядке.

Он направился к дверце пикапа, но тут полицейский ухватил его за локоть и развернул лицом к себе.

— Нет уж, минуточку, сэр. Боюсь, что я…

Слова замерли у него на губах, а на лице появилось выражение крайнего изумления.

— Вы — Брейди, — сказал он тупо. — Мэттью Брейди.

Двигатель снова заглох; было в этом что-то совсем уже безнадежное. На мгновение воцарилась полная тишина; затем, когда пальцы начали крепче сжимать его локоть, Брейди с отчаянием ударил в широкое, добродушное лицо и метнулся в туман.

Оторвавшись от погони, он перелез через изгородь и побежал через вспаханное поле. Он добежал до забора, перебрался через него и продолжал бежать. Пробежав так с полмили, он остановился и повалился на землю под деревом, в невысокий кустарник.

Погони не было слышно, да он и не особенно ожидал ее. Констебль сейчас уже добрался до ближайшего телефона и, облизывая разбитые губы, передает сообщение вышестоящим начальникам. Через час или, самое большее, через два каждый здоровый мужчина в округе будет уже начеку, высматривая его, так что он в западне. В западне, и за спиной у него море. Его единственная надежда — добраться до Харта, стянуть лодку и доплыть до Шейлинг-Айленда.

Брейди встал и пошел, но туман был такой густой, что пройдя так около часа, он совершенно перестал понимать, где находится. Он не чувствовал усталости, только легкую боль в ногах, да в животе было пусто.

В конце концов он решил отдохнуть, сел под деревом и закурил свою последнюю сигарету. Легкий ветерок зашумел в деревьях, неся с собою крепкий, соленый запах моря. Брейди взволнованно вскочил. Если идти, держась прямо по ветру, он выйдет на берег. После этого ему останется только идти вдоль берега, чтобы добраться до Харта.

Он шагнул вперед; внезапно где-то слева от него раздался окрик. Он повернулся, пригнувшись; трое мужчин появились из-за завесы тумана, остановившись у края леса.

— Стойте там, где стоите! — крикнул один из них.

Когда Брейди повернулся, чтобы бежать, грохнул выстрел дробовика, и свинцовые дробинки просвистели в ветвях деревьев у него над головой. Сзади яростно залаяла собака, но он продолжал бежать, перелез через изгородь и оказался по щиколотку в болотной воде.

Чем дальше он шел, том она становилась глубже, пока наконец он не брел уже по колено в грязи, и бурая вода булькала у него вокруг ног.