– Это тоже принадлежность квартиры? – спокойно спросила Сэнди.

Девушка не обратила на Сэнди никакого внимания. Ее большие черные глаза уставились на меня.

– Вас зовут Джейк? – прошептала она. – Джейк Барроу?

– Да... А как ты сюда попала?

– По пожарной лестнице сзади дома. Она как раз проходит позади вашей спальни, а одно из окон было открыто.

– Но пожарная лестница начинается в трех метрах от земли!

– Я поставила друг на друга два ящика для мусора и так дотянулась до нее.

– Прекрасно! Ты можешь получить первый приз за проникновение в чужие квартиры... Ты кто, собственно говоря?

– Нина Клоуд, – так произнесла она, словно этим все объяснялось.

– Что ты здесь забыла?

Ее большие глаза заблестели.

– А разве мой отец вам не звонил?

– Не знаю... Я только что приехал. А кто твой отец?

Загнанное выражение на ее личике сменилось отчаянием.

– Вы должны быть знакомы с моим отцом, и он сказал мне, чтобы я шла сюда. Вы, сказал он, защитите меня до тех пор, пока он не свяжется с вами. Его зовут Джон... Джон Клоуд.

Лишь теперь до меня дошло.

– Джонни Клоуд... из Нью Мексико?

Девушка облегченно улыбнулась:

– Да.

– Вот это да! Во время войны в Корее мы вместе с ним лежали в одной палате в больнице Сеула.

Я повернулся к Сэнди, которая терпеливо ждала от меня объяснения. Я рассказал ей о Джоне Клоуде. Меня ранило, и я на месяц попал в больницу. Соседа по койке звали Джонни Клоуд. Он также был ранен. Джонни был индейцем племени навахо из Нью Мексико. Вскоре мы стали большими друзьями. У него оказалось серьезное ранение, так что врачи отправили его затем домой. В течение нескольких лет мы с ним время от времени переписывались. Я узнал, что он женат и у него есть дочь. Однажды, уже через несколько лет после войны, Джонни приехал в Нью Йорк, и мы провели вместе целую неделю, которая оставила у нас обоих приятные воспоминания. В последующие годы каждый из нас был занят своими проблемами и мы потеряли друг друга из виду. Но я всегда вспоминал о нем с теплотой в сердце.

– Если ты дочь Джонни, – обратился я к Нине, – то я рад приветствовать тебя в своем доме.

– И я могу здесь остаться?

– Несомненно! А в чем, собственно, дело?

– Я... я не знаю. Все так... – она украдкой взглянула на Сэнди и замолчала, прикусив губу.

– Если ты не боишься Джейка, то и меня тебе нечего бояться. Я мать Джейка, – улыбнулась Сэнди.

Эта шутка никак не отразилась на лице Нины. Я даже не был уверен, слышала ли она Сэнди. Она только покачала головой, точно хотела освободиться от своих мыслей.

– Я просто этого не понимаю... Весь этот день... С того момента, как я вернулась и обнаружила...

Она вновь умолкла. Видимо, она вспомнила о чем то странном, что глубоко засело в ее памяти.

Сэнди положила руку на плечо девушки.

– Иди сюда, миленькая, – нежно промолвила она, – сядь и отдохни немного, а потом ты нам все спокойно расскажешь.

Нина позволила Сэнди проводить ее до кушетки. Девушка осторожно присела на край, и выглядела она по прежнему молодой косулей. Она сжала свои руки в кулачки, опустив их на колени, и с волнением смотря то на Сэнди, то на меня.

– Я... я даже не знаю, что мне вам сказать... Все было так...

Я попытался ей помочь.

– Джонни, то есть твой отец, он что, сейчас в Нью Йорке?

– Нет, он был на ранчо, когда я уехала. У дедушки и тети. Мы все работаем на ранчо.

– В Нью Мексико? – уточнила Сэнди.