Она очень уютно спала. Нежный сонный запах поднимался от ее тела. Наверное, там на траве сидел ягненок.

Арбузное солнце

Я проснулся первым и надел комбинезон. Осколок серого солнца забрался через окно в хижину и мирно улегся на полу. Я подошел поближе и поставил на него ногу, нога тоже стала серой.

Я смотрел в окно и видел поле, сосновый лес, город и Забытые Дела. Все было тронуто серым: стадо, пасущееся в поле, крыши хижин, большие Кучи в Забытых Делах — все было словно покрыто пылью. Даже воздух казался серым.

Очень интересные вещи происходят у нас тут с солнцем. Каждый день оно светит разным цветом. Никто не знает, почему это происходит, даже Чарли. Мы просто изо всех сил стараемся выращивать разноцветные арбузы.

Вот как это у нас получается: из семян серых арбузов, собранных в серый день и посаженных тоже в серый день, почти всегда вырастают серые арбузы.

На самом деле все очень просто. Вот как меняются цвета дней и арбузов:

Понедельник: красные арбузы.

Вторник: золотые арбузы.

Среда: серые арбузы.

Четверг: черные беззвучные арбузы.

Пятница: белые арбузы.

Суббота: голубые арбузы.

Воскресенье: коричневые арбузы.

Сегодня был день серых арбузов. Мне больше всего нравятся четверги — дни черных беззвучных арбузов. Когда их разрезаешь, они не издают ни звука, а на вкус очень сладкие.

Из них хорошо делать вещи, у которых нет звуков. Я помню человека, который делал из черных беззвучных арбузов стенные часы, и они получались совсем тихими.

Этот человек сделал шесть или семь часов, потом умер.

Такие часы висят теперь над его могилой. Они висят на яблоневой ветке и качаются на ветру, который всегда дует вдоль реки. И конечно, они теперь показывают неправильное время.

Когда я стал надевать башмаки, проснулась Полин.

— Привет, — сказала она, протирая глаза. — Ты уже встал. Который час?

— Почти шесть.

— Нужно идти в Смертидею готовить еду, — сказала она. — Ну-ка поцелуй меня и скажи, что ты хочешь сегодня на завтрак.

Руки

Мы возвращаоись в Смертидею, держась за руки. Руки — это отличная вещь, особенно по дороге домой после любви.

Снова, снова Маргарет

В Смертидее я сидел на кухне и смотрел, как Полин растирает масло для моих любимых пирожков. Она высыпала в глубокую синюю миску муку, яйца, еще кучу всякой всячины, а теперь растирала масло огромной деревянной ложкой, казавшейся слишком большой для ее рук.

На Полин было настоящее красивое платье, волосы собраны на макушке в хвост, и еще по дороге в Смертидею я остановился и сорвал для нее несколько цветков.

Это были колокольчики.

— Может, Маргарет придет, — сказала Полин, — я так хочу с ней поговорить.

— Не переживай, — сказал я, — все образуется.

— Просто… мы с Маргарет были такими хорошими подругами. Ты мне давно нравился, но я никогда не думала, что мы сможем стать больше, чем друзьями. Вы с Маргарет столько лет были вместе. Может, все еще исправится, Маргарет найдет себе кого-нибудь, и мы помиримся.

— Не переживай.

На кухню заглянул Фред, но только для того, чтобы сказать:

— Хмммм — пирожки, — и исчезнуть.

Земляника

Чарли слопал не меньше дюжины пирожков. Я никогда не видел, чтобы он столько ел, но, кажется, Фред проглотил их еще больше.

Это был хороший знак.

На завтрак еще была целая тарелка бекона, молоко, большой кувшин крепкого кофе и земляника.