|
Это было несложно. Самое первое упражнение, которое заставляют осваивать нового ученика. Медитация на воду была столь же древней, как само стигийское колдовство. Но в точности как мастер-музыкант каждый Божий день повторяет гаммы, разученные еще в ученичестве, так и продвинутому чародею никогда не мешает возвратиться к азам. Таким, например, как концентрация. Столетия занятий чародейством укрепили Тот-Амона в убеждении, что это было едва ли не важнейшим умением в любой из волшебных наук.
По мере того как Хатор-Ка смотрела в воду, и влага, и чаша постепенно исчезли. Волшебница сидела на самой небесной тверди, и вокруг не было ничего, кроме пустой тьмы, озаренной далекими, крохотными огоньками звезд. Множество раз она бывала здесь прежде, но всегда - одна. Теперь с нею был Тот-Амон, столь же невидимый, как и она сама. - Мы далеко от нашего мира, хотя по меркам беспредельного пространства это совсем рядом, - прозвучал его голос. - Ты, верно, узнаешь звезды, которые мы видим с Земли. А теперь отправимся дальше, к самому краю Вселенной... Звезды перед глазами Хатор-Ка стали превращаться в длинные стрелы, смещаться в стороны и наливаться красным огнем. Потом стрелы слились в красные полосы. Это продолжалось бесконечно долго... впрочем, времени, как и иным понятиям, здесь не было места. Алые полосы начали постепенно редеть. Оставшиеся видимыми вновь начали превращаться в точки иссиня-белого света. Их было очень мало, и находились они в направлении, которое у Хатор-Ка смутно ассоциировалось с понятием "сзади". - Каждая световая точка, которую ты видишь, - пояснил Тот-Амон, - есть не отдельная звезда, но скопище многих миллионов звезд. А теперь загляни в Бесконечность! Хатор-Ка посмотрела вперед. И узрела Тьму. Столь законченную и совершенную, какой не видала еще никогда. - Здесь проходит граница нашей реальности, - раздался голос Тот-Амона. Здесь мы покидаем ее и переходим в чужую. И сразу же вокруг что-то - сместилось. Тьма впереди, казалось, не изменилась, но Хатор-Ка откуда-то знала, что тьма эта была совсем другой, чем мгновение назад. Повернувшись, оба чародея снова увидели перед собой огоньки. Но ничего общего со звездными скопищами известного ей мира они не имели. Необычные по форме, они переливались странными, неестественными цветами. Волшебники направились в сторону огней, но на сей раз с далекими звездами не произошло никаких превращений, хотя Хатор-Ка понимала, что и расстояния, и скорости были сравнимы. Они неслись все вверх и вперед, минуя гигантские светящиеся образования. Только опыт и многолетняя выучка колдуньи не давали разуму Хатор-Ка повредиться под непомерным грузом увиденного. Она лицезрела живые создания немыслимых размеров, причем форма их подчинялась таким геометрическим правилам, которые обычный рассудок отбросил бы за полной абсурдностью. Порою перед ней представали странные, вывернутые наизнанку миры, и то, чем занимались их обитатели, повергало в смятение даже ее закаленные чувства. Тот-Амон ненадолго позволил им опуститься на поверхность некоего подобия планеты. По сравнению со многими виденными прежде эта планета выглядела почти обыкновенной. Не считая таких мелочей, как дисковидная форма с неравномерной толщиной да размеры - раз в тысячу больше ее родного мира. Нигде не было ни малейшего источника света, но это не мешало рассматривать все, что там имелось. А имелся там, среди прочего, город из пурпурного хрусталя и в нем башня во много миль высотой. Там, в этой башне, Тот-Амон на некоторое время задержался для беседы с местным волшебником. Тело этого волшебника составляли осколки многоцветных кристаллов пополам с вещественным выражением музыкальных звуков, скрепленных запахом, обретшим зримую плоть. Волшебник как раз производил ритуал, назначенный уничтожить его мир и все, что там находилось. |
