— Вы хотите сказать, что и на сегодняшний день ничего не изменилось?

— Изменилось. Но прогрессом это никак не назовешь. Сталин опять порет горячку. Он обожает даты, приурочивает любое начинание к определенному празднику. Курирует проекты все тот же Берия, который, несмотря на свои организаторские способности, не в силах перечить вождю. 19 июня 47-го на аэродроме в Тушино был представлен новый тяжелый бомбардировщик дальнего стратегического назначения Ту-4. Теперь они будут с ним носиться не менее пяти лет. А что мы видим на деле? Четыре двигателя по две тысячи лошадиных сил, максимальная скорость — пятьсот пятьдесят восемь километров и практический потолок в одиннадцать тысяч двести метров, что для зенитных батарей недосягаемо, но истребителям достать его ничего не стоит. Увеличилась дальность полета до пяти тысяч километров. В принципе машина получилась неплохой, но она слишком сырая для того, чтобы ставить ее на вооружение. У одного из самолетов в воздухе загорелся двигатель. Машина разбилась и сгорела. Пилотов и испытателей винить не в чем. Летчики опытные, участвовали в создании машин на заводе. Причины катастрофы установить не удалось, но все же Ту-4 поставили на поток. Из первой десятки уже доведенных до ума самолетов три разбились, два не сумели взлететь, а один — сесть. Берия не унимается, он жаждет проверить машины на дальность с полной загрузкой, но этому мешают постоянно возникающие проблемы. Наша тяжелая авиация ушла далеко вперед.

— Из ваших слов я понял, мистер Томпсон, простую вещь. Чтобы Ту-4 долетел до Америки, ему понадобится только две посадки для дозаправки. Так?

— При условии, что машина будет доведена до совершенства. Если бомбардировщик вылетит с подмосковной базы с полным грузом, ему придется сесть где-то в районе Новосибирска, затем Хабаровска и далее — Аляска, но до Калифорнии он не дотянет. И не решена проблема с возвратом его назад. О базах на Дальнем Востоке речи пока идти не может. Русским надо думать об укреплении западных границ. Япония сегодня даже для корейцев не представляет опасности, Америка не станет развязывать войну с Россией, и Сталин это очень хорошо понимает. Холодная война принесет куда более значительные результаты. Дальний Восток имеет природную защиту, Курилы и Сахалин стали естественным буфером. Русские называют его краем земли, где место политическим заключенным, а не вооруженным силам: золото, вольфрам, уголь, нефть, олово надо добывать, а не охранять.

Белограй выключил приемник.

Авиакатастрофы при испытаниях настолько регулярны, что связанные с ними расходы закладывают в проекты, как нечто естественное. Расследования ни к чему не приводят. Машины сгорают в воздухе, а покореженные обломки не дают ответов на вопросы о причинах трагедий. О людях в таких случаях не думают. Пилотам тяжелой авиации даже парашютов не выдают — либо борись за машину до конца, либо подыхай вместе с ней. Белограй вспомнил июль 46-го, взрыв парохода «Дальстрой» в Находке. Тогда в порту сгорели склады с аммонитом и продовольствием. И что? Приехала комиссия из Москвы. Руководство порта отправили под суд, причины катастрофы остались тайной и по сей день. А если самолет свалится в тайгу? Вероятность найти его равна нулю. Однако перевозимый груз может иметь для страны особую ценность, тогда на поиски бросят сотни людей. В воздух поднимут истребители — при наличии военных баз на подлетном расстоянии — и обнаружат пожар. А будет ли пожар, если баки самолета окажутся пустыми?

У Белограя загорелись глаза. Он еще не осознавал сути собственной идеи, но она ему уже нравилась. Правильно рассчитав скорость полета, высоту, груз и нужное количество топлива, можно с точностью определить место падения самолета. Такое место, куда не ступала нога человека и где на тысячу километров вокруг нет ни одного населенного пункта. Генерал встал, заложил руки за спину и начал прохаживаться по просторной избе.