- Так я и думал, - кивнул хромой жрец. - Это Кришна.

    Сонька поперхнулась соком манго.

    - Отчего же Кришна? Может, то многорукое чудовище, чей лингам ты мне так настойчиво рекомендовал?

    - Бог Шива велик, и лингам - символ его неисчерпаемой творческой мощи, - невозмутимо изрек жрец. - Все знают: когда Брахма и Вишну посмели усомниться в его могуществе, он явился им в виде огромного огненного столба-лингама. Чтобы найти его конец, Брахма превратился в белоснежного лебедя, взмывшего вверх, а Вишну - в могучего вепря, роющего землю. Тысячу лет потратили они, но так и не достигли ни вершины, ни основания этого огненного столба, и пришлось им признать могущество Шивы, которому поклоняются во всех трех мирах. - Жрец помолчал, давая Соньке возможность осмыслить услышанное. - Однако муж твой - Кришна, и ты, великая Каа-ма, можешь не сомневаться, что мне это ведомо.

    Сонька скривилась. Шива, Кришна - какая ей разница! Все они хороши в местном пантеоне. То ли дело ее Салташенька... До чего был нежен, до чего обходителен! Может, зря она его облапошила? Сонька вдруг почувствовала себя невероятно одинокой. Бедная беременная женщина, затерявшаяся в веках. Ни тебе витаминного йогурта, ни плановой Диспансеризации... Одни притязания навязчивых адептов: осчастливь да исцели! Глаза богини наполнились слезами.

    Хромой жрец сочувственно коснулся ее руки:

    - Тяжело тебе, хоть ты и богиня. Женщина не должна быть одинока. Лишь в единстве начал рождается продолжение. Космогоническая роль эротического элемента и извечный дуализм полов являются инструментом познания макрокосма...

    - Сам-то понял, что сказал? - всхлипнула Сонька.

    - Я-то понял. А ты?

    Рука жреца скользнула к Сонькиному плечу, освободила налившуюся за время беременности грудь, пробежала по животу...

    - Не плачь, богиня, - шепнул Брихадаранья. - Я постараюсь тебя утешить.

    ...Сонька возлежала на мягких подушках и разглядывала рисунки, отобранные Брихадараньей у местного живописца. Надо сказать, на территории храма - между внутренними и внешними стенами - обреталось большое количество самого разнообразного люда. Купцы и ремесленники, поэты и музыканты, танцоры, певцы и художники жили под защитой храма, пользуясь даруемыми им привилегиями. Сонька взяла в руки очередной шедевр.

    - Ишь, папарацци! И как только ему удается подобраться к нам незамеченным?

    Верховный жрец мрачно сверкнул карими очами:

    - Хуже всего то, что он объявил свою мазню актом богослужения. Создает культовые изображения богини любви Каа-мы в моменты высшего проявления ее божественной сути и распространяет их среди населения.

    Сонька расхохоталась:

    - Смотри, Борька, скоро наши забавы канонизируют!

    Лицо жреца приняло задумчивое выражение:

    - Может, это и хорошо...

    Брихадаранья оказался умелым утешителем. К служению богине Каа-ме он подошел с полной ответственностью, и вскоре Сонька вошла во вкус ритуалов «познания макрокосма». Творческая энергия полилась через край, она припомнила весь опыт «прошлых жизней» и поражала своего Борьку изощренностью фантазии. «Богиня, смилуйся!» - стонал верховный жрец, пытаясь извернуться в очередную акробатическую фигуру. Но Сонька лишь посмеивалась, вызывая в памяти все новые подробности проглоченной во времена работы в модельном агентстве «Камасутры».

    Впрочем, жизнь состояла не только из удовольствий. Положение богини обязывало время от времени общаться со страждущими. Тем более что от их пожертвований во многом зависело благосостояние служителей ее культа.