— Ты привлекла к себе внимание сегодня утром, — поддразнила ее Ева Сандерсон, когда они собирали в стирку полотенца. — Ничто не стимулирует мужскую активность так, как хорошенькая девушка. Думаю, в будущем эти два джентльмена еще проявят себя.

— Только два? Я бы сказала, три, — отозвалась Рэйчел Адаме, жена священника. — Макс Хантср так ревновал, что я всерьез опасалась, не затеет ли он ссору посреди проповеди.

Остальные женщины захихикали, и Энни вежливо улыбнулась. На самом деле в этом не было ничего смешного; сама мысль о ревности Макса была сумасшествием. Скорее всего, он притворялся, чтобы помочь ей обратить на себя внимание Джоша и Паркера.

Она связала в узел полотенца и взяла пустое блюдо из-под пирога.

— Я все постираю.

— Но сегодня моя очередь, — запротестовала Рэйчел.

— Ничего, я все равно собираюсь сегодня стирать, — сказала Энни и под этим предлогом постаралась поскорее покинуть кухню.

Она должна была догадаться, что всем захочется обсудить произошедшую в ней перемену и возможность возникновения нового романа. В городке не было интересных тем для разговоров с тех пор, как шсстидесятидвухлетний холостяк Моррис Джеппсрс женился на вдове Джейн Гастингс. У Морриса теперь было шесть приемных детей и четырнадцать внуков, которых он любил до безумия. С той поры прошло два года. Энни надеялась, что скоро появится еще одна благополучная история, в которой она будет фигурировать в качестве счастливой невесты.

Она вышла из кухни, и Макс тут же подошел и забрал у нес сверток с полотенцами. Это проявление заботы показалось ей очередным доказательством того, насколько обманчива может быть внешность.

— Готова? — спросил он. — Бабушка ждет в машине.

— Конечно.

Когда они покидали церковь, Макс положил руку на се талию. Этот покровительственный и чуточку старомодный жест, должно быть, никогда не потеряет своей привлекательности. Энни чувствовала, что они оказались в центре внимания, и изо всех сил старалась не покраснеть.

Никто не увидел бы в этом ничего необычного, если бы она не сменила полностью свой гардероб. Теперь все следили за каждым се шагом с любым неженатым мужчиной, даже если этим мужчиной был Макс. Какая нелепость! Да он же вырос в Митчеллтоне, и то, как он относился к браку, не было ни для кого секретом.

— Ты не могла бы подождать пару часов с ленчем? — спросил он, не замечая направленных на него любопытных глаз.

— Конечно, но почему?

— Утром магазины были закрыты, поэтому сейчас мне нужно съездить в Сакраменто, чтобы найти кое-какой инструмент.

Она удивленно заморгала.

— Инструмент?

— Я собираюсь установить новые замки в твоем доме. Помнишь?

— Не нужны мне никакие замки! — возразила Энни. — И вообще, я же сказала тебе, что сама об этом позабочусь.

— Я не допущу, чтобы ты жила в доме, который не запирается должным образом, — сказал Макс, открывая перед ней дверцу машины.

— Это мое дело, не твое, — взвилась Энни.

— Поверь моему слову, этой битвы тебе не выиграть, — отозвалась Грейс с заднего сиденья. Она по-матерински улыбнулась Энни и пожала плечами. — Макс так же упрям, как и ты.

Макс фыркнул и ничего не ответил, тем самым подтверждая слова своей бабушки.

Энни ерзала на сиденье, и юбка соскальзывала с ее стройных ног. Нравилось ей это или нет, но платье было слишком откровенным для Митчеллтона. Или Макс действительно был ханжой, как она его назвала.

— С тобой трудно, — сказала Энни, застегивая ремень безопасности. — Мне не нужна твоя забота.

— Разве я говорил, что собираюсь заботиться о тебе? — спросил Макс.