|
- Спасибо, мадам. - Мой муж пошутил, уверяю вас... - Возможно, но я-то не шучу. Я знаю, мы молодая республика. Конечно, мы еще не все делаем как полагается, но... - ..но вы хотите, чтобы на вас смотрели как на величайшую державу в мире! Уже никто не помнил, с чего все началось. Персидский консул бесшумно вошел в гостиную. - Подите-ка сюда, Амар! Наш новый приятель не понимает шуток и чрезвычайно забавен во гневе. Кстати, Адиль бей, вы в бридж играете? - Нет. - И резко добавил: - Это слишком изысканная игра для турка. Г-жа Пенделли пыталась его успокоить: - Честное слово, мой муж... - Ваш муж думает, что на свете есть только Италия! Для него Турция все еще - гаремы, евнухи, ятаганы и красные фески. - Сколько вам лет? - с улыбкой спросила персиянка. - Тридцать два. Я сражался за мою страну при Дарданеллах, потом за Республику в Малой Азии. И я не позволю, чтобы при мне... - Где вы родились? - спросил Пенделли, закуривая новую сигарету. - В Салониках. - Это уже не Турция. Говорят, благодаря грекам это стал прекрасный город. Адиль бей задыхался. Он даже забыл, где выход, и направился прямо к стенному шкафу. Г-жа Амар громко расхохоталась, он метнул на нее яростный взгляд, а она утерла глаза платочком. Адиль бей едва заметил, что г-жа Пенделли вышла вслед за ним из гостиной и в коридоре, положив ему руку на плечо, сказала с милой улыбкой: - Не надо принимать всерьез то, что говорит мой муж. Он ужасно любит дразнить людей. Адиль бей схватил шляпу и ринулся на залитую солнцем улицу. Там было жарко, как в печи. Добрых четверть часа он шел, сам не зная куда, ничего не видя, вновь, и вновь переживая нанесенную обиду. Потом попытался восстановить в памяти, с чего разгорелся спор. Но ничего не получалось. Зато перед ним четко возникали образы его участников - особенно Пенделли - толстого Пенделли, развалившегося в кресле с дурацкой дамской сигаретой. Так и пышет самодовольством! Еще бы, у него прекрасный дом с террасой, с гостиной, даже с роялем, - должно быть, жена играет.. Угощает изысканными сандвичами - прямо как в Европе. У него есть белый хлеб. - И к тому же считает, что в персидское консульство ходить не принято, - вполголоса проговорил Адиль бей. В глубине души ему самому эти персы тоже были не по вкусу. Г-жа Амар взбесила наглой манерой рассматривать его. Консул, тощий, незаметный, с черными усиками, в плохо скроенном костюме и лакированных башмаках, все время помалкивал. - Они нарочно так меня приняли! Был выходной день, который в России наступает после шести рабочих дней. По мере того как Адиль бей приближался к порту, ему встречалось все больше прохожих, и мало-помалу, несмотря на копившееся в нем раздражение, он начинал смотреть по сторонам. Но прохожие оборачивались, когда он шел мимо, и долго провожали его взглядом. Интересно, что они в нем нашли особенного? Все гуще краснело небо, синели тени. Было, должно быть, часов восемь, не меньше. Вся толпа направлялась в одну и ту же сторону, и, следуя за ней, Адиль бей вышел к порту. Весь город, целиком, высыпал на набережную, и после пустынных улиц казалось, что здесь-то жизнь бьет ключом. Где-то опять играла музыка. Только что пришел пароход из Одессы. Сотни людей сходили с него на берег, сотни других смотрели на них. |
