Было ясное осеннее утро, такое солнечное и бодрое, что душа ликовала и радовалась, сама не зная чему. Впереди сверкала снежной вершиной святая гора Эритиа. Казалось, что она приблизилась к городу Тейшебаини, - так ясно были видны все складки на ее склонах, все вмятины на снежной шапке. Любуясь священной горой, Аблиукну вспомнил старинное сказание о том, как горные пастухи вот таким же ясным, солнечным утром увидели на вершине этой горы бога Халда в золотом венце из солнечных лучей.

- И что же сделал Халд, стоя на вершине священной горы? - спросил Таннау.

- Говорят, что он потребовал большую жертву, - ответил Аблиукну. - Жертву принесли, и Халд проявил милость. В том году много народилось ягнят, и все они выжили и пополнили стада.

В полдень Аблиукну и Таннау достигли ограды дворца. За ограду их не пустили, и Аблиукну решил ждать, когда у ворот появится Иштаги. Слуги говорили, что наместник как раз в полдень объезжает поля и виноградники, где идет сбор урожая.

Им недолго пришлось ждать. Вскоре ворота раскрылись, и с пронзительным ржанием вылетел резвый, в серых яблоках жеребец. Аблиукну кинулся к всаднику и попросил его остановиться. Иштаги, сидя на лошади, выслушал старика и тут же распорядился провести его в сад.

- Мне не нужно твоего рисунка на глиняной табличке, - сказал он Аблиукну. - Я знаю твое мастерство и верю, что ты сумеешь сделать ножны еще лучше, чем у царя скифского. А птицу заморскую ты увидишь в саду. Ее привез нам гонец от правителя дальней земли, которая лежит в стороне, где солнце восходит.

Иштаги ускакал, а слуга повел старика и внука в царский сад.

- Вот так чудо! - воскликнул Таннау, увидев диковинную птицу. - Неужто перья такие пестрые?

Старик уселся на траву и стал зарисовывать птицу.

- Но краски как запомнить? - сокрушался он. - Трудно мне стало, глаза непокорные, - говорил он Таннау. - Каких только камней не потребуется, чтобы царственную птицу украсить!

Таннау все приглядывался и повторял про себя:

- Пурпурные перья, а вот голубые, синие и совсем золотые… Тут и черные и желтые камни потребуются, - говорил он деду, рассматривая пышный хвост и нарядные крылья птицы.

- Давай-ка знаки сделаем на табличке, чтобы краски повторить в камнях! - сказал с волнением дед. - Когда природа такое чудо сотворила, то и нас, быть может, осенит умение.

Долго любовались они удивительной птицей, волшебными цветами и деревьями, каких не было нигде в Урарту.

- Поистине чудо-сад! - восхищался Аблиукну. - Но для кого он сделан, когда пуст дворец? Кроме Иштаги, здесь, наверно, никто и не живет.

- Есть здесь живое существо! - воскликнул удивленный Таннау. - Посмотри, дедушка, что делает этот мальчик, сидящий на дереве.

Аблиукну повернулся в сторону, куда указал Таннау, и увидел на дереве черную лохматую голову и злые навыкате глаза. Из-за зелени ветвей каждый раз протягивалась рука и швыряла в птиц камни. Мальчик был неловок, и камни летели мимо.

- Зачем ты бьешь птиц? - воскликнул удивленный Таннау. - Они никому не сделали зла и так красивы!

- А ты молчи! - ответил мальчик. - Это мой сад. Я могу и тебя избить камнями. Ты ничтожен, а я царский слуга. - И с этими словами мальчик снова швырнул камень и угодил в крыло птице.

- Уйдем отсюда, Таннау. Видимо, это сын Иштаги. Нам здесь больше ничего не надо. В этом саду водятся злые духи. Не ищи здесь добра…

Таннау молча пошел за дедом. Вслед им полетели камни.

- Боги жестоко наказали Иштаги, подарив ему такого скверного сына, - говорил Аблиукну. - Он еще мал, а так жесток, что готов уничтожить все живое. Никогда этот ребенок не встретит улыбки. Люди, увидев его, будут сторониться, как сторонятся чудовищ.

- Ты говоришь, что Иштаги наказан. Почему? - спросил Таннау. - Может быть, он обидел злых духов? Как ты думаешь, дедушка?

- Он обижает бедных людей, - ответил мрачно дед.