– ЕВА! ОСТΑНОВИСЬ!

От его рева дрогнули стены фургона. Опрокинутые навзничь неимоверно сильным рывком и уже собравшиеся громко возмутиться Чери со Шмелем дружно прикусили языки, Арес побледнел, а Ингвар уважительно присвистнул. Ого! Ничего себе голосок! Колючка быстро обернулась и впилась в лицо наставника страшноватым неподвижным взглядом двух алых бриллиантов, нехорошо сузила глаза, уже готовясь пришибить наглеца, но вдруг словно опомнилась: узнала. От его рук кольнуло знакомым, успокаивающе потеплело: Край бесстрашно держал ее прямо за кожу предплечий и отводил их все дальше и дальше от хрипящего ученика.

Она вздрогнула, отшатнулась уже сама и быстро разжала пальцы. А потом испуганно вжалась в кресло и в ужасе посмотрела на бледные, как полотно, лица присутствующих. Что же я натворила?!

Опасно побагровевший Кот с облегчением закашлялся. Край шумно перевел дух, оба карнеши непонимающе переглянулись, а Ева ошеломленно помотала головой, с некоторым трудом заставляя себя вернуться к реальности. Брезгливо стряхнула с руки остатки красной паутины, из-за которой едва не сорвалась с катушек, и с силой растерла лицо.

– Слав, ты как? – неуверенно спросила она.

– Живой… вроде бы, – просипел Кот, осторожно ощупывая горло.

Колючка на всякий случай отодвинулась еще и виновато шмыгнула носом.

– Ох! Прости меня, пожалуйста!! Я не хотела!

– Что это вообще было?! С ума сошла?!

– Прости. Я иногда… плохо себя контролирую, – совсем несчастно призналась Ева. – Это тоже одна из… особенностей. Меня нельзя касаться посторонним.

– Вот как? – Кот озадаченно сел.

– Болван! Куда ты совался?! – внезапно зарычал Край. – Я для чего велел вам троим не прикасаться, когда она без сознания?! Учишь, учишь, а все равно дурак дураком… дай сюда шею! Хватит ее тереть!

Наставник бесцеремонно ухватил шипящего горе-ученичка за подбородок, деловито осмотрел внушительных размеров багровые отпечатки на его коже и с досадой поджал губы: еще немного, и пришел бы конец нежным хрящам гортани… едва успел!

– Не лезь ко мне! – неожиданно взбрыкнул Славка.

– Тихо сиди, болван! – прикрикнул наставник, настойчиво пытаясь определить степень повреждения.

– Да пошел ты!

Упырь вдруг нехорошо прищурился.

– Что?

– Что слышал! – дерзко усмехнулся Кот. – На этот раз приказа не было тебе подчиняться, и я не стану! Ясно?! Так что отвали!

– Ах, вот оно что… – понимающе протянул Край.

– Именно так! Думаешь, вернулся в рейды, стал эмиссаром и все? Тебя приняли обратно с распростертыми объятиями? Или решил, что раз Колючка тебя терпит, то и я стану? А вот хрен тебе в грызло! Пошел ты со своими заскоками! Думаешь, я забыл учебку? И те полтора десятка парней с битами, которых ты приволок на «выпускной»?!

– А ты что, хотел честного поединка? – наигранно удивился наставник, демонстративно складывая руки на груди.

– Да! Черт возьми! Хотел! – взбешенно рявкнул Кот. – Морду твою набить упыриную!

– Вот потому-то его и не было, – абсолютно спокойно сообщил Край, делано не замечая гневных взглядов Чери и Шмеля. Причем последний явно собрался закатать рукава и тоже задать ему один очень насущный вопрос. – Пора тебе повзрослеть, наконец: на Охоте не бывает честного боя. Никогда. И быть не может: вампиры нe ведут войны, они нас просто уничтожают. Тупо жрут, если ты ещё не догадался! Всех без разбора: мужчин, женщин, детей… какие тут могут быть поединки? Какие правила? Это не игра в солдатики и не учебный полигон, где можно умереть понарошку! Это реальная жизнь, Кот! А ты слишком уповаешь на какие-то дурацкие ритуалы, чужие законы и мнимые ограничения.