Леди Ранмир вышла вместе с Диксон, оставив Аню восхищаться элегантным убранством зеленой комнаты, которая теперь принадлежала ей.

Чтобы разобрать вещи, Ане не потребовалось много времени. Она раскрыла новые чемоданы, которые ей купили в Мюнхене, и осторожно достала несколько простых, но красивых платьев, подаренных леди Ранмир и миссис Престон. Она не сразу поняла, что у шкафа скользящие дверцы, но как только разобралась в простом механизме, они тут же показались ей очень удобными, и Аня повесила свои платья на вешалки. Потом она разложила белье и отвела целый ящик шелковому палантину. Покончив с этим, Аня огляделась, раздумывая, стоит ли расставить в комнате свои личные вещи. Наконец она пристроила на столике фотографию матери и человека, которого долгие годы называла отцом. Ей подумалось, что было бы нечестно не дать им возможности разделить с дочерью эту новую, роскошную обстановку.

Дешевые украшения, путешествовавшие с ней из одного лагеря в другой, казались ужасно убогими и не подходящими для этой комнаты, поэтому Аня убрала их обратно в чемодан и тут наткнулась на снимок двух молодых людей, с которого и начались все удивительные события прошлой недели. Несколько минут она держала его в руках, пристально вглядываясь в лица, словно могла усилием воли проникнуть в тайну. Если один из этих мужчин на фотографии ее отец, что-то же должно ей это подсказать. Неужели кровные узы не в силах пробудить какое-то спящее воспоминание? Аня в отчаянии пыталась прочесть ответ, найти сходство между собой и улыбающимся Мартином Дином. Но сходства не было, или она его просто не видела.

Девушка перевела взгляд на другого мужчину, но опять не сумела найти ни малейшего сходства. Однако, если все сказанное матерью правда, один из них ее отец. И если это Мартин Дин, то она — Анна Дин, внучка миссис Престон и нежеланная племянница Селии. А это значит, что она имеет полное право на этот удобный, безопасный, красивый мир, в котором теперь очутилась. Несмотря на все свои усилия казаться справедливой и объективной, даже леди Ранмир будет смотреть на нее по-другому. Даже Дэвид перестанет относиться к ней, как к несчастному созданию, пробудившему в нем чувство ответственности, потому что она станет девушкой из его круга. Волшебная, невероятная надежность и устойчивость бытия! Разве можно еще о чем-то мечтать? Дом, семья, свое место в мире, право находиться здесь. И никто никогда больше не назовет ее перемещенным лицом. Анна Дин, мисс Дин, внучка миссис Престон… Аня повторила эти слова про себя, словно ее представляли кому-то. Двое молодых людей на фотографии загадочно улыбались.

Аня вздохнула.

— Возможно, мы никогда не узнаем правды. И что тогда? — вслух спросила она.

Даже такой неопытной девушке было ясно, что миссис Престон не сможет долго мириться с неизвестностью. Рано или поздно, ввиду отсутствия опровергающей информации, она начнет настаивать, чтобы Аню признали ее внучкой. Она всегда будет вести себя так, словно Аня и впрямь дочь ее пропавшего сына, и если Аня примет все как должное, то, по крайней мере, будет избавлена от материальных проблем. Но ей придется нелегко. Для всех, кроме миссис Престон, она навсегда останется чужой, немного загадочной девушкой из «того лагеря». А Селия постарается убедить всех, что Аня обвела вокруг пальца доверчивую миссис Престон…

Почему, ну почему ее мать за все эти годы не обмолвилась хотя бы словом, кто же ее отец? «Я очень любила одного из них, но тебе лучше не знать кого». Даже теперь Аня слышала печальный смех матери. И помнила, как она со вздохом добавила: «Он умер до твоего рождения».

Вздрогнув, Аня поняла, что время идет, а она все сидит в комнате. Девушка поспешно убрала фотографию в ящик и отправилась вниз, чувствуя себя маленькой и жалкой в этом роскошном особняке, который принял ее вежливо, но сдержанно.

За ужином леди Ранмир и мужчины обсуждали планы на ближайшее будущее.