Дорога соблазняла и выманивала бамбути из глубин леса, разрушая их традиционный образ жизни. Она заставляла пигмеев убивать больше зверья, чем обычно, и количество лесной дичи неуклонно уменьшалось. Если когда-то пигмеи охотились только для того, чтобы прокормить себя, то теперь они выходили на охоту ради наживы, ибо продавали мясо убитых животных в придорожных dukas – мелких лавках, выстроенных в каждой новой деревушке.

С каждым днем дичи в тропических лесах становилось все меньше, и Келли понимала, что когда-нибудь бамбути доберутся до самого сердца тропического леса – далекой и священной земли, где, следуя исконным традициям, никогда не охотился ни один бамбути.

В придорожных лавчонках бамбути открыли для себя пальмовое вино, бутылочное пиво и другие спиртные напитки. И как у большинства первобытных племен, будь то австралийские аборигены или эскимосы Арктики, у бамбути сопротивляемость к алкоголю оказалась очень слабой. Пьяный пигмей представлял собой поистине жалкое зрелище.

У племени бамбути не существовало традиций, запрещавших девушкам близость с юношами до женитьбы. Однако сам половой акт имел все-таки определенные ограничения: девушка и юноша могли заниматься любовью, но соприкасаясь лишь определенными частями тела. Не поженившейся паре разрешалось держать друг друга за локти – для удобства, но уж никак не обниматься. Половой акт среди бамбути считался абсолютно естественным, и с его помощью выражались самые нежные чувства к возлюбленному. Ну а кроме того, он доставлял массу удовольствия.

Девушки бамбути, от природы очень дружелюбные и веселые, для искушенных водителей из разных городов Африки становились чрезвычайно легкой добычей. Стараясь доставить мужчине как можно больше удовольствия, девушки продавали себя крайне дешево: их радовала любая безделушка или бутылка пива, иногда они получали по нескольку шиллингов, но в результате столь нехитрой сделки заражались сифилисом, гонореей или, того хуже, смертельно опасным СПИДом.

Ненавидя дорогу всем своим существом, Келли мечтала иногда, чтобы нашелся какой-нибудь чудесный способ остановить вмешательство этого все убыстряющегося процесса разрушения естественной среды и деградации племен, хотя она прекрасно понимала, что никакого такого способа нет и быть не может. БМСК и ей подобные компании-монстры сметали все на своем пути. Лес, его почвы, растительность, животные и птицы, обитавшие в нем, а также живущие там люди – все это являлось слишком несерьезной преградой для наступавших современных чудовищ. Единственное, на что надеялась Келли, так это на замедление сего ужасного процесса и тем самым на спасение от полного уничтожения каких-то крох из того бесценного, что брошено в плавильный котел развития человеческого общества и эксплуатации природных ресурсов.

Грузовик внезапно съехал на обочину и, подняв облако красноватой пыли, притормозил позади одной из придорожных dukas. Выглянув в щелку, Келли увидела, что это обычная лавка с замызганными стенами и крышей, покрытой пальмовыми листьями. У строения стоял лесовоз, водитель которого и его сменщик торговались с хозяином из-за сладкого батата и копченого мяса дичи.

Патрик Омеру с братом начали выгружать корзины с сушеной рыбой, намереваясь продать ее лавочнику. Патрик тихонько бросил в сторону: – Келли, ты в порядке?

– Спасибо, Патрик, все хорошо, я готова ехать дальше, – ответила она тоже приглушенным голосом.

– Подожди, доктор. Надо убедиться, что дорога безопасна. Военный патруль появляется здесь регулярно. Хозяин лавки в курсе, когда подъедут солдаты; я поговорю с ним.

Водитель лесовоза обо всем договорился и перенес свои покупки в машину.