Прошел еще час, и силы ее были уже на исходе. Она вынуждена была передохнуть. Одну ногу свело судорогой. Ветер утих, и в полной тишине Келли услышала какой-то мягкий ритмичный рокот, будто во сне тихонько похрапывал дряхлый старик. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы определить, что это за звук.

– Господи, да это же шорох прибоя, – прошептала Келли и с новой силой ударила ногами по воде.

Она чувствовала, как матрас то опускается, то поднимается на воде по мере того, как волна набегает на берег. Келли плыла и плыла, и ей казалось, что она делает это нестерпимо медленно, таща намокший рюкзак за собой.

Зато теперь на берегу уже отчетливо виднелись силуэты пальм с плодами, чрезвычайно богатыми белком. Задержав дыхание, Келли попробовала достать дно ногами. Вода сомкнулась у нее над головой, но кончиками пальцев она коснулась песка на глубине около двух метров. Чуть не из последних сил Келли рванулась к берегу.

Через пару минут она встала на ноги. Спотыкаясь и пошатываясь, она выбралась на узкую полоску пляжа и упала возле зарослей осоки. Келли взглянула на часы – водонепроницаемый «Ролекс», свадебный подарок Пола, – четыре часа утра. Совсем скоро рассвет, а она должна войти в лес прежде, чем ее обнаружат патрульные гита. Келли продрогла до костей и от усталости была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.

Однако вместо того, чтобы немного отдохнуть, она заставила себя онемевшими пальцами расстегнуть рюкзак и вылить оттуда воду. Келли выжала лежавшую там одежду и вытерла досуха, как могла, оборудование. При этом она посасывала кусочек настоящего горьковатого шоколада, который достала из аптечки. Почти сразу же ей стало лучше.

Заново упаковав рюкзак, закрепив ремни и закинув его за плечи, она двинулась по берегу озера на север. Правда, ей пришлось уйти с песчаного пляжа, где следы были видны очень отчетливо и патрульные без труда могли ее выследить.

Через каждые сто метров она натыкалась на огороды и соломенные хижины крошечных деревушек. При ее приближении собаки просто заливались лаем, и Келли вынуждена была обходить поселки стороной. По здравом размышлении, она решила, что перед высадкой на берег капитан парусника развернул бы судно против ветра, обеспечив себе таким образом свободу маневрирования, и следовательно, ей нужно все время идти на север.

Она шагала сквозь заросли уже около часа, но прошла не больше трех километров. Однако вскоре, едва не вскрикнув от радости и облегчения, Келли увидела впереди белый купол маленькой мечети, сиявший под первыми яркими лучами рассвета, словно сказочная огромная жемчужина.

Девушка нетерпеливо затрусила к мечети, сгибаясь под тяжестью рюкзака, который, как ей показалось, теперь был набит камнями. Почувствовав запах горелых веток, она через минуту разглядела сквозь листву небольшой костерок, разведенный под темным стволом тамаринда – там, где по договоренности ему и положено было быть. Подобравшись поближе, она различила возле костра две мужские фигуры.

– Патрик, – охрипшим голосом окликнула она, и один из мужчин, вскочив на ноги, кинулся на ее голос. – Патрик, – пробормотала Келли снова, споткнувшись о ветку, и упала бы, если бы мужчина не подхватил ее под руки.

– Келли! Слава Аллаху. Мы уж и не надеялись.

– Патрульный катер… – выдохнула она.

– Да, мы слышали выстрелы и видели свет прожектора. Потому и решили, что тебя схватили.

Патрику Омеру, одному из племянников президента Омеру, до сих пор удавалось прятаться от «чисток», периодически устраиваемых Таффари. Патрик был одним из первых, с кем подружилась Келли в Убомо несколько лет назад. И сейчас он осторожно стащил рюкзак с ее плеч.