Молимо злился. Он ревел и рычал, словно буйвол или лев. Он метался по лесу, и десятки мелькавших ног перестали быть ногами людей. Молимо нетерпеливо бил копытами, а в следующий миг уже мягко крался по земле; потом Молимо снова кидался из стороны в сторону и в ярости ломал молодые деревца и кустарник.

Очень скоро он бросился к реке и, поднимая вокруг себя фонтаны пенящихся брызг, пересек поток. А затем с угрожающим ревом стал сквозь чащобу пробираться к стоянке племени у водопада в Гондале.

Женщины услышали приближение Молимо издали. Побросав все, они хватали детей и бежали в хижины, вопя от ужаса. Они торопливо заделывали входы и сидели в темноте, крепко прижимая к себе детей. А Молимо продолжал бушевать. Его оглушительный рев слышался все отчетливее, и вот уже рокочущее эхо пронеслось над стоянкой бамбути. Разгневанный Молимо топтал костры, крушил брошенную возле них нехитрую утварь, громыхал и неистовствовал.

Казалось, он кого-то настойчиво ищет. Он метался по всему лагерю, словно что-то потерял. Наконец Молимо ринулся в самый дальний конец стоянки, туда, где виднелась хижина Пири.

Жены Пири, услыхав тяжелый топот его ног, кинулись прочь из хижины, и Пири остался один. Он даже не пытался убежать. Он не ходил с остальными бамбути к шерстяному дереву, чтобы встретить Молимо, и теперь, закрыв голову руками, сидел на корточках посреди хижины. Он знал, что ему никуда не скрыться от мести Молимо, и смиренно ожидал прихода лесного божества.

А Молимо уже топал ногами возле хижины Пири, подобно чудовищной лесной сороконожке. Но крик его напоминал рев смертельно раненного слона, знавшего, что конец близок.

И Молимо ринулся прямо на хижину Пири. Он разметал ветки и листья одним мощным ударом, а затем принялся уничтожать все, что находилось внутри. Через мгновение душистый табак, спрятанный в мешках, превратился в пыль, смешанную с грязью; бутылки с джином все до одной разлетелись вдребезги; золотые часы и другие сокровища полетели в огонь. Пири даже не пытался помешать этому страшному разгрому.

А в следующее мгновение Молимо обрушил всю свою ярость и весь свой гнев на самого Пири. Он пинал и бил его так, что по лицу, ногам и рукам бамбути обильно заструилась кровь; ребра у Пири были сломаны, и во рту не осталось ни одного зуба Молимо перестал бушевать внезапно, словно какая-то неведомая сила остановила его. Он отвернулся от Пири и кинулся в лес, откуда и появился. Голос Молимо снова изменился. Теперь он стенал и выл, оплакивая погибших зверей и весь лес, уничтоженный железными чудовищами. Молимо горько причитал, будто упрекая самих бамбути за все грехи, совершенные соплеменниками. Голос его становился все тише, а потом и совсем затих.

Пири с огромным трудом поднялся с земли и поискал глазами свой лук и колчан со стрелами. Он даже не старался собрать остатки своих богатств. Он не взял ни копья для охоты на слона, ни своего острого мачете. Повесив лук на плечо, Пири двинулся к лесу и вскоре исчез за деревьями.

Он ушел один, без жен. Эти женщины стали теперь вдовами, и им нужны другие мужья. Пири умер. Его убил сам грозный Молима. Никто и никогда не увидит больше Пири. А если вдруг кто-нибудь и встретит в лесу его призрак, то в испуге поспешит от него прочь.

Для всего племени бамбути Пири умер навсегда.

Глава XXXI

Вы поможете нам, Дэниел? – тихо спросил Омеру. – Да, – так же тихо ответил тот. – Да, я помогу вам. Я отвезу эти кассеты в Лондон и сделаю все, чтобы их показали по всем ведущим телеканалам Лондона, Парижа и Нью-Йорка.

– Неужели больше ничем не поможете? – настаивал Омеру.