Она подняла голову.

— Не понимаю, Коля.

— Помнишь то мое письмо? Я хотел выяснить отношения до конца — рвать так рвать! Ты ответила, что не возвратишься.

— Но Георгия еще не было…

— Это не имело значения. Я разорвал с тобой. Я забыл тебя, Леня, месяцами не вспоминал. Правда, я был очень занят — дни и ночи над проектом… А если и вспоминал, то думал о тебе равнодушно и благожелательно, как о чем-то пережитом. Я приучил себя к мысли, что ты вышла замуж, я искренне желал тебе добра с мужем, которого вообразил себе. А потом завершилась мука с проектом, и мне предложили выбрать место работы. И тут я опять затосковал по тебе. Я понял, что не могу без тебя, ты одна нужна мне, Лена! Я говорил себе — не безумствуй, она с другим, она так прямо и писала, что все порвано… Остальное ты знаешь: я взял сюда направление, чтоб жить около тебя, чтоб вернуть твою любовь, снова завоевать тебя, даже если придется разрушить уже созданную тобой семью. Я ожидал худшего, чем оказалось на деле, Лена, я не лгу — худшего!

Он наклонился над ней, обнимал, она уже не отталкивала его. Он шептал ей ласковые слова, успокаивал ее смятение. Она проговорила с тоской:

— Не могу, Коля, не могу! Каждый день встречаться с Георгием, каждый день вспоминать, что обманула его… Ты не знаешь, как он хорошо относится ко мне, как терпеливо сносил мои капризы, выполнял мои условия. Я так виновата перед ним… Нет, это выше моих сил!

Он ожидал этого возражения. Он имел на него готовый ответ.

— Тебе не придется встречаться с Георгием. Сегодня же мы уедем отсюда.

— Куда уедем? В Москву? Но тебя же послали на работу сюда.

Он спокойно пояснил:

— У меня направление на вашу стройку, но не обязательно оставаться в поселке. В пятидесяти километрах вверх по Ларе начинается строительство электростанции, оттуда на рудник проложат линию электропередачи. Там сейчас, правда, глушь, но ты ведь не побоишься глухих углов? Согласна, правда?

7

Утром Саша, проснувшись, увидел, что брат одетый лежит на постели и хмуро глядит в его сторону. Саше померещилось, что случилось новое несчастье, он теперь отовсюду ожидал напастей. Брат успокоил его движением руки. Саша поспешно одевался, его по-прежнему тревожило лицо брата.

— Не торопись, — сказал Георгий. — У меня была маленькая ночная прогулка, к тебе не имеет отношения. На работу ты пойдешь без меня.

— Почему? — спросил Саша, снова пугаясь. — Ты не заболел, Жорка?

— Нет, конечно. Передашь, что дела задерживают меня в поселке. Выйду в вечернюю смену.

На этот раз дела имели прямое касательство к Саше. Георгия, Васю, Игоря и Веру вызвали к следователю. Георгий условился с Васей потолковать, какой линии держаться на допросе. Он добивался смягчения наказания, без общего согласия провести это было невозможно.

Когда Георгий вошел в кабинет к Васе, там уже сидели Игорь и Вера.

— Ты просил нас всех собраться, — сказал Вася. — Чего ты хочешь от нас?

— В протоколе милиции написано, что произошла драка между тобой и Сашей, — объяснил Георгий. — Я, Вера и Игорь вызваны как свидетели. Драка есть драка, она может потянуть много, может оказаться пустячком — как ее истолковать.

— Как же, по-твоему, нужно ее истолковать?

— Каждый из вас волен толковать по-своему. Но я хочу, чтобы вы знали, какие будут последствия. Если установят, что ссора произошла из мести, и Саша пытался изувечить или убить, меньше пяти лет ему не дадут, могут и покрепче прихлопнуть.