— Кати! — сказал Вася и, бросив лопату, взялся за кайло.

Несколько шагов удалось пройти в соответствии с наукой: Игорь не торопился, держался середины доски, тачка висела на вытянутых руках. Но на первом же уклоне она снова помчалась, издевательски грохоча. Игорю пришлось соскочить на землю и упереться пятками. Тачка, вильнув носом, повернула вбок. Игорь не стал нажимать на ручки, а схватился за колесо и поднатужился. Через несколько шагов все повторилось, тачка вырвалась и дико неслась, пока не уткнулась в землю. Игорь свалился с ней на ровном участке, а поднявшись, вывернул ее на уклоне. Вася начал сердиться.

— Может, тебе взять кайло? Мне кажется, ты слабоват для этой чертовой штуковины с ручками.

Игорь пробормотал, что попробует еще: надо же ему научиться. Девушки не считали, что Игорь так уж виноват, возить землю ужасно трудно, кто этого не знает?

— Земляная работа не наша специальность, — сказала Светлана. — Мы бригада каменщиков, а перебрасываем горы грунта!

Она показала кровавую мозоль, набитую на руке. На спор подошла Лена. Ей тоже приходилось не сладко. Подол ее малинового крепдешинового платья был залеплен глиной, туфли покрылись коркой грязи. Наряд больше обычного не шел к ее измученному некрасивому лицу. Вася уступил нажиму девушек.

— Ладно, иди! Даю тебе часок, чтоб выправиться.

Если бы он не сказал этих последних слов, Игорь, возможно, продолжал бы ожесточенную борьбу с тачкой и чего-нибудь добился. Но теперь он думал лишь о том, что его отставят, и пал духом. Отныне она командовала и помыкала им. Вскоре Игорь понял, что он стал рабом машины, даже не машины, не инструмента, а древнего, как мир, приспособления. Тачка вела себя, как хотела, то мчалась, то плелась, то стояла на месте. Все живые помыслы Игоря были собраны в одно желание — не отрывать от нее рук, пусть она неистовствует, как дурной конь, только бы не опрокидывалась. Сто метров дощатого пути к обрыву были длинной дорогой огорчений: по обеим сторонам виднелись горки просыпанной Игорем земли.

Он уже готов был признаться в бессилии и поменяться с Васей, но репродуктор, установленный на сосне, вызвал бригадиров на совещание, и Вася убежал. Теперь стало немного легче. Девушки не торопились накладывать, можно было отдохнуть, пока они ковырялись лопатами. Они не требовали, чтобы он приезжал скорее, и не рассматривали издали, как он мучается с тачкой. А потом Игорь нашел, что вывалив землю, неплохо минутку полюбоваться рекой, обратная дорога после отдыха одолевалась быстрее. Этому его научил Виталий, его доска подходила близко к доске Игоря. Виталий сказал:

— Чего ты торопишься, как на пожар? Давай разомнем кости.

У Виталия тоже не ладилось. Тачка издевалась над ним не меньше, чем над Игорем. Кроме того, у него были свои огорчения. Хлопчатобумажные брючишки и гимнастерка его ужаснули, он не пожелал расставаться со щегольским костюмом. Но и пачкать его, как Лена свое платье, он не хотел. Он выбрал тачку, чтоб не возиться в глине, бегать по доске — не такая уж грязная работа. А теперь его голубые брюки были усеяны пятнами, пиджаку тоже досталось.

— Придется влезать в робу, Игорь. Хоть бы скорее кончилось это ямокопательство!

Игорь заметил, что кладка кирпичей не чище. Виталий, подложив газету, сумрачно сидел на камне. Игорь спросил, сколько раз у него опрокидывалась тачка. Виталий махнул рукой — бессчетно!

— С ней один Семен справляется. Погляди, как он скачет.

Игорь обернулся к Семену. Тот мчался по доске, ловко поворачивая тачку, она слушалась его рук.