— Хочу в Москву…

— Ну, черт с тобой, езжай. Силой тебя здесь держать никто не будет.

К ним подбежал запыхавшийся Саворский.

— Ребята! В туннеле взрыв! Сегодня база связывалась со строителями… Вот.

Илья некоторое время молча смотрел на него. Смысл сказанного не доходил до его сознания. Первым опомнился Голдин.

— Как взрыв? Почему? — удивился он. — Обвал, что ли?

Кострома пожал плечами.

— Никто пока не знает. Может, террористический акт. Комиссия нагрянула из Душанбе. Военных нагнали, ментов…

— Жертвы есть? — спросил Вересов.

— Говорят, есть. Предположительно два человека.

— Вот что, Жека. Никуда ты не поедешь, — Илья повернулся к Голдину. — Во всяком случае ни сегодня, ни завтра. Дороги наверняка оцеплены. Думаю, скоро спецы и здесь появятся. Будут всех расспрашивать. Кто что видел, слышал?

Голдин подпрыгнул от возмущения.

— А я при чем? Откуда я знаю про взрыв? Чего меня расспрашивать?

— Как чего? — усмехнулся Вересов. — Вот ты откуда здесь появился? Чем занимаешься? От нашей базы до строительства рукой подать.

— Я… из общины.

— Это ты так говоришь. Может, ты диверсант! Заложил взрывчатку в туннеле, потом убежать хотел. Но не повезло. Попался в капкан!

Он оглушительно захохотал.

— Маразм! — завопил Голдин. — Ты, Илья, издеваешься надо мной! Зачем бы я тогда около лагеря крутился, если я диверсант? Я бы другую дорогу нашел.

— Так ведь ты не знал, что завхоз капканы расставил.

У Голдина был такой растерянный вид, что Кострома не выдержал и тоже засмеялся.

— Да ну вас! — обиделся Женя. — Нашли чем развлекаться. Разводняк устроили… Там несчастье, люди погибли, а вы…

Но Вересов уже его не слушал. Он думал о золоте. Маркова увезли в ближайшую больницу. О найденном в его рюкзаке самородке знали только он и Саня Аксельрод. Говорить об этом при опросе или не говорить? С одной стороны, золото не имеет отношения к взрыву в туннеле, а с другой… Кто знает?

— Надо нашим сообщить, — сказал он. — Потапенко и Аксельроду. Пусть спускаются сюда, в лагерь. Иди, Кострома, попроси, чтобы на следующем сеансе связи им обязательно передали. Нам все равно придется тут задержаться.

— На сколько?

— Не знаю. A y них продукты кончаются.

Саворский нехотя поплелся к большой палатке, где находилась радиостанция.

— Почему мне так не везет? — сокрушался Голдин. — Жена с негром убежала, с работы уволили, денег нет, мать пилит днями и ночами! Хотел в горах спрятаться. И не вышло! Такие маразматики собрались в этой типа общине, что легче повеситься, чем с ними сутки провести. Что за жизнь?! А?

Вересов поскреб заросший подбородок и улыбнулся.

— Нет, ты послушай, — не унимался Женя. — Решил я убежать от них, так поди ж ты! В капкан угодил! Хорошо, что вы рядом оказались. Вот скажи, Илья, кто-нибудь из ребят попадался в завхозовы капканы?

— Ну… вроде нет.

— Вот! — он многозначительно поднял кверху указательный палец. — То-то и оно! А я сразу напоролся. Чуть ногу не потерял.

— Не преувеличивай, — засмеялся Вересов. — Строишь из себя мученика. У нас вон Марков в расщелину свалился, ногу сломал, ребра повредил. Всякое бывает.

Женя обхватил голову руками и застонал.

— Не-е-ет… Это совсем другое.