Вбѣжалъ корридорный.

— Слушайте, Францъ… обратился къ нему Николай Ивановичъ. — Херензи… Намъ мало этой комнаты. Венигъ… Намъ нужно еще комнату. Нохъ ейнъ циммеръ… Мнѣ нужна пріемная. Вы видите, ко мнѣ начинаютъ ходить посѣтители и мнѣ негдѣ ихъ принять. Вы поняли?

— Разбирамъ, экселенцъ, поклонился корридорный. — Оште едина одая?

— Не свободна ли у васъ рядомъ комната? Тогда можно отворить вотъ эту дверь, указалъ Николай Ивановичъ на дверь.

— Има комната, има…

— Что ты затѣваешь! замѣтила Глафира Семеновна мужу. — Куда намъ?..

— Не твое дѣло. Ну, такъ отворите эту комнату, Францъ. Я ее беру… Это будетъ мой кабинетъ!

Николай Ивановичъ вышелъ съ Францемъ въ корридоръ. Черезъ нѣсколько времени Глафира Семеновна увидала, какъ изъ сосѣдняго номера распахнулась въ ихъ комнату дверь, а на порогѣ стояли корридорный и ея мужъ, и послѣдній говорилъ:

— Комната небольшая, всего стоитъ три лева въ сутки, но намъ такъ будетъ куда удобнѣе!

— Брось, Николай. Что ты затѣваешь! сказала Глафира Семеновна.

— Ахъ, оставь пожалуйста! Ну, что тебѣ за забота? А теперь, обратился Николай Ивановичъ къ корридорному:- хорошій фаэтонъ намъ. Мы ѣдемъ кататься по городу. Шпациренъ… Да чтобы лошади были хорошія, добры кони.

— Има, има, господине, поклонился корридорный и исчезъ исполнять приказъ.

— Одѣвайся, Глафира Семеновна, и ѣдемъ осматривать городъ, обратился Николай Ивановичъ съ женѣ. — Я даже потребую изъ гостиницы человѣка себѣ на козлы. Пусть ѣдетъ тотъ молодецъ, который вчера встрѣтилъ насъ на желѣзной дорогѣ. Онъ расторопный малый, говоритъ немножко по-русски и можетъ служить намъ, какъ чичероне. Только ужъ ты одѣвайся по наряднѣе, прибавилъ онъ.

— Чудишь ты, кажется, покачала головой Глафира Семеновна и стала одѣваться.

Черезъ нѣсколько времени супруги неслись въ фаэтонѣ по Витошкой улицѣ. На козлахъ сидѣлъ вчерашній малый въ фуражкѣ съ надписью «Метрополь», оборачивался къ супругамъ и называлъ имъ зданія, мимо которыхъ они проѣзжали.

— Вы намъ, братушка, покажите домъ Стамбулова, то мѣсто, гдѣ онъ былъ убитъ, и тотъ клубъ, изъ котораго онъ ѣхалъ передъ смертью, говорилъ ему Николай Ивановичъ.

— Все покажу, ваше превосходительство. Даже и могилу его покажу, отвѣчалъ малый. — Я еще недавно сопровождалъ по городу одного генерала. Теперь мы ѣдемъ по Витошкой улицѣ. Это самая большая улица въ Софіи. Вотъ вдали церковь — это нашъ каѳедральный соборъ… Соборъ Краля Стефана.

— Ахъ, какой невзрачный! вырвалось у Глафиры Семеновны.

— Внутри мы его осмотримъ потомъ. За пятьдесятъ стотинки дьясъ намъ всегда его отворитъ. А теперь будемъ смотрѣть улицы и дома, продолжалъ малый. — Вотъ черкова (т. е. церковь) Свѣти Спасъ. А улица эта, что идетъ мимо, называется Соборна улица.

— Такъ и по-болгарски называется? спросилъ Николай Ивановичъ.

— Такъ и по-болгарски… Въ Софьи има и Московская улица. Тамъ домъ русскаго консульства. Вотъ налѣво нашъ Пассажъ… Прямо Дондуковски бульваръ… Но мы поѣдемъ къ княжью дворцу.

И черезъ нѣсколько минутъ фаэтонъ подъѣхалъ съ довольно красивому двухэтажному зданію княжескаго дворца, около котораго ходили часовые солдаты.

— Прежде былъ это турецкій конакъ и жилъ тутъ турецкій паша, а потомъ во дворецъ княжій его перестроили. Два милліона левовъ стоило, разсказывалъ съ козелъ малый.

— Ну, особаго великолѣпія дворецъ-то вашъ не представляетъ, замѣтила Глафира Семеновна. — У насъ есть и частные дома лучше его. Могли-бы своему князю получше выстроить и побольше.

— Деньги мало, государыня, послышался отвѣтъ.