Упав рядом с ним на колени, Антония радостно запричитала:

— Дугал, так, значит, ты жив! Он обманул меня! Я так и знала. О, мой милый!

Вздернув голову, Дугал с тоской посмотрел на девушку. Он был бледен как полотно:

— Надо же такому случиться, — возмущенно сказал он. — Именно тогда, когда я тебе нужен. Я даже не видел, кто меня ударил. Я пытался идти к тебе. Но, как назло, постоянно натыкаюсь на этот проклятый пол.

— Дугал, бедная твоя голова! Но ты все-таки жив! Слава богу, ты жив!

Она чувствовала, что по ее щекам бегут слезы, а он смотрит на нее сердито и озадаченно:

— То, что я жив, чистая случайность. Какой же я, оказывается, болван! Дорогая, не плачь.

Послышались чьи-то тяжелые шаги. На Дугала и Антонию упала огромная тень. Антония подняла голову. Это был Саймон, хотя она с трудом узнала его. С лица кузена исчезло вечное приветливое и бессмысленное выражение, на лбу пролегли глубокие морщины. Взгляд маленьких глазок стал жестким и колючим. Руки он держал за спиной, как будто прятал там оружие. Толстый и могучий, он грозно и безмолвно возвышался над ними.

Какое еще испытание ждет их впереди? Ну конечно, Саймон тоже замешан в этом заговоре — милый, простодушный и злой Саймон.

— Что случилось, Саймон? — прошептала Антония. — Почему ты так смотришь? И что ты там прячешь за спиной?

В ответ Саймон выбросил одну руку перед собой. В кулаке была зажата длинная толстая коса серебристых волос, мягких и сияющих. В них все еще алел яркий цветок георгина.

Антонии показалось, что в жизни она не испытывала большего ужаса.

Как ни странно, голос Саймона почти не изменился.

— Похоже, здесь что-то стряслось. Конрою надо выпить бренди. Тебе, по-моему, тоже, Тони. И мне, черт бы меня побрал.

Он ушел на кухню и через несколько минут вернулся со стаканами неразбавленного бренди. Ужасную косу он перекинул через перила. Антония смотрела на нее как зачарованная.

— Белла, кажется, уже напилась, — спокойно отметил он. — Я всегда был против того, чтобы потакать ей в этом. Но куда там! Айрис все равно сделала по-своему. — Он тоже взглянул на отрезанные волосы своими тусклыми жесткими глазками. — В последний раз. Во всяком случае, со мной.

Антония не обратила внимания на его слова, потому что Дугал снова был на грани обморока.

Она взяла у Саймона стакан и заставила Дугала выпить бренди.

— Ему нужен доктор, — бесстрастно констатировал Саймон. — Похоже, у него сотрясение мозга. Но, скорее всего, его хотели убить. Так что ему еще повезло. А как там Билей? Доктор Билей.

У Антонии снова возникло безумное желание захохотать.

— Об этом тебе лучше спросить у Генриетты. Теперь он в ее руках. — Она глотнула бренди, и ее голова заработала лучше. Наконец-то она смогла задать вопрос:

— Саймон, — твердым голосом спросила она, — а где Айрис?

— Наверху, — едва слышно ответил он. — В своей комнате. Мы только что приехали. Ты вдруг исчезла, Билей — тоже. А потом у Айрис случайно высыпалось все из сумочки, и я увидел эти таблетки снотворного. Ровно семь штук. Они выкатились на стол. Ну, те, которые ты якобы спрятала, чтобы потом отравиться. Вот так-то. — Он замолчал, все еще шевеля губами. — Не такой уж я тупой. Меня и так уже кое-что настораживало. Но когда я понял, что ей было совершенно безразлично, когда ее кот поймал Джонни, а потом еще я увидел эти таблетки… У меня уже не оставалось сомнений. Ну и, конечно, этот Билей. Они с ним так снюхались.

Его кулаки нервно сжимались. Обернувшись, он снял с перил светлую сияющую косу.