Изменить размер шрифта - +
 – Он пожал плечами, снова выразив свое раздражение по поводу допущенной мною оплошности. – Значит, он вас не убедил и, когда вы ушли, натравил на вас собак.

– Примерно так, – ответил я.

– Вы слишком неопытны для всего этого, – сказал он. – Утром я отправлю вас в Сиракьюс. Вы сможете долететь до Вашингтона на самолете.

И снова мне был предложен почти почетный путь к отступлению, но я возразил:

– Думаю, мне не следует покидать город. – Это была не правда, но правда прозвучала бы слишком сентиментально и глуповато для этого трезвомыслящего прагматика.

– М‑м. В таком случае, оставайтесь. Не выходите из этой комнаты, еду вам будут приносить, я распоряжусь. Никуда не ходите и ни с кем не разговаривайте.

– Ну, есть еще...

Он мрачно посмотрел на меня:

– Есть еще что‑нибудь?

Меня охватило смущение, и я только кивнул.

Он вздохнул и покачал головой.

– Расскажите мне про это, – сказал он.

– Когда я пришел в себя, после того как меня избили, здесь находился старик. Он привел ко мне врача, заплатил ему за визит. Он был другом убитого, Гамильтона, и он сказал, что Гамильтону удалось что‑то узнать.

– Что именно?

– Не знаю. Он пытался... Гамильтон пытался раскопать какую‑нибудь гадость, которая могла бы помочь профсоюзу. И он что‑то раскопал. Но не сказал, что именно. Этот старик – его зовут Джефферс – хотел, чтобы я ему помог... помог пойти по следам Гамильтона... – Когда я умолк, мне показалось сказанное мною смехотворным.

Флетчер посмотрел на меня задумчиво и сказал:

– И вы видите себя в роли Фило Венса, не так ли?

– Мистер Флетчер, но никому нет дела! Надо же кому‑то этим заняться! Гамильтон мертв, а полиция не хочет ничего выяснять, и никто ничего не делает, а этот человек, Джефферс, просит меня помочь ему, и я хочу ему помочь.

– От вас не будет никакого толку, – сказал он. – Только вред. Вы навредите себе, этому старику, навредите Килли и профсоюзу, навредите всем вокруг. Держитесь от этого подальше. Теперь‑то вам ясно, что у вас еще нет достаточных знаний и опыта, чтобы вступать в единоборство подобного рода.

– Я хочу этим заняться.

Он снова сел, испытующе глядя на меня. Потом сказал:

– Это не ваше дело. У вас нет оснований ввязываться в него.

– Человек мертв, мистер Флетчер.

– Вы его не знали, вы никак не причастны к его смерти, вы ничем ему не обязаны.

– Но...

Он поднял руку.

– Один момент. Я не говорю, что его смерть не имеет значения или что не следует бороться за справедливость. – Он чуть заметно улыбнулся. – Я бы не занимался работой, которой я занимаюсь, если бы так думал. Но есть лучший способ делать дело и худший, а посредине – множество посредственных способов. Избранный вами способ представляется мне наихудшим. Дайте нам возможность использовать сначала самый лучший способ.

– Какой именно?

– Этот город управляется маленькой горсткой людей, опорой ее власти служит обувная фабрика. Но власть всегда пребывает в зыбком равновесии, рискуя покачнуться. Об этом свидетельствует убийство, а также расправа с вами и Килли. Если бы они не опасались за свою власть, они бы на вас не обратили внимания. Другими словами, если умело направить события и учитывая толчок, полученный в последние дни, эту власть можно сокрушить. Ключ лежит в профсоюзе, это рабочие. Я предсказываю, что через месяц местным рабочим в качестве уступки будет предложено организовать здесь местное отделение профсоюза АСИТПКР. Ведь я наблюдал подобную ситуацию не раз. Как только рабочие получают собственный источник власти, происходит общее очищение города.

Быстрый переход