|
— А из Казани гости бывали? — с улыбкой спросила Фленушку Настя. — Были из Казани, да не те, на кого думаешь,— сказала Фленушка. — Петр Степаныч разве не бывал?— спросила Настя. — Не был,— сухо ответила Фленушка и примолвила:— бросить хочу его, Настенька. — Что так? — Тоска только одна!.. Ну его... Другого полюблю! — Зачем же другого? Это нехорошо,— сказала Настя,— надо одного уж держаться. — Вот еще! Одного! — вспыхнула Фленушка.— Он станет насмехаться, а ты его люби. Да ни за что на свете! Ваську Шибаева полюблю — так вот он и знай,— с лукавой усмешкой, глядя на приятельницу, бойко молвила Фленушка. — Какой Шибаев? Откудова? — Эге—ге! — вскрикнула Фленушка и захохотала.— Память—то какая у тебя короткая стала, Настасья Патаповна! Аль забыла того, кто из Москвы конфеты в бумажных коробках с золотом привозил? Ай да Настя, ай да Настасья Патаповна! Можно чести приписать! Видно, у тебя с глаз долой, так из думы вон. Так, что ли?.. А?.. — Ничего тут не было,— потупясь и глухим шепотом сказала Настя. — Как ничего? — быстро спросила Фленушка. — Глупости одни,— с недовольной улыбкой ответила Настя.— Ты же все затевала. — Ну, ладно, ладно, пущай я причиной всему,— сказала Фленушка.— А все—таки скажу, что память у тебя коротка стала. С чего бы это?.. Аль кого полюбила?.. Настя вся вспыхнула. Сама ни слова. — Что? Зазнобушка завелась? — приставала к ней Фленушка, крепко обняв подругу.— А?.. Да говори же скорей — сора из избы не вынесем... Аль не знаешь меня? Что сказано, то во мне умерло. Как кумач красная, Настя молчала. На глазах слезы выступили, и дрожь ее схватывала. — Да говори, говори же! — приставала Фленушка.— Скажи!.. Право, легче будет. Увидишь!.. Настя тяжело дышала, но крепилась, молчала. Не могла, однако, слез сдержать,— так и полились они по щекам ее. Утерла глаза Настя передником и прижалась к плечу Фленушки. — Полюбила... Впрямь полюбила? — допрашивала та.— Да говори же, Настенька, говорки скорей. Облегчи свою душеньку... Ей—богу, легче станет, как скажешь... От сердца тягость так и отвалит. Полюбила? — Да,— едва слышно прошептала Настя. — Кого же?.. Кого?..— допытывалась Фленушка.— Скажи, кого? Право, легче будет... Ну, хоть зовут—то как? Молчала Настя и плакала. — Говорят тебе, скажи, как зовут?.. Как только имя его вымолвишь, так и облегчишься. Разом другая станешь. Как же звать—то? — Алексеем! — шепотом промолвила Настя и, зарыдав, прижалась к плечу Фленушки... ГЛАВА ПЯТАЯ Ведется обычай у заволжских тысячников народу "столы строить". |
