Бентли Литтл. В лесу будет темно
Мама не стала, как обычно, мыть тарелки после ужина, а вместе с нами вышла на крыльцо. Она прогнала Юниора из кресла-качалки, села вместо него и стала смотреть на траулер старого Крофорда, плывущего по озеру. Это была одна из тех влажных июльских ночей, когда вокруг летали стрекозы и комары, ища куда бы им приземлиться. Рядом бегал Пити, убивая журналом насекомых. Мама вышла на крыльцо вместе с нами, потому что Роберт не вернулся домой засветло, как обещал. Она притворялась, что не произошло ничего особенного. Она сидела рядом с нами, смеялась, шутила и рассказывала интересные истории из своего детства, но по выражению ее лица я понимал, что она не прекращает думать о папе. Я стояла возле перил недалеко от двери и пыталась освободить платье, которым зацепилась за гвоздь. Мама рассказывала историю о том, как у нее отказали тормоза на велосипеде, и она была вынуждена свалиться в реку, чтобы не врезаться в дерево, когда я услышала низкий шелестящий звук, исходящий со стороны дорожки возле дома. Я подбежала к маме. — Что случилось, Бет? — спросила она. Я ничего не сказала. Звук раздался снова, но на этот раз его услышали все. Мама встала. Ее лицо побелело. Она подошла к перилам, возле которых я стояла раньше, и посмотрела на тропинку. Мы стояли возле мамы, держась за ее юбку. Пити увидел это первым. — Это Роберт! — закричал он. Пити указал туда, где тропинка выходила из леса. Из леса, как и сказал Пити, уверенной походкой выходил Роберт. Я услышала, что дыхание мамы, когда она увидела его, начало успокаиваться, но потом прервалось, как будто ее что-то сильно удивило. Роберт шел, сильно покачиваясь, как будто был пьян или еще по какой причине. Но мы знали, что он не брал в рот ни капли. — Принесите дробовик, — спокойным голосом сказала мама. Я побежала домой и достала оружие из папиного шкафа, потом побежала обратно и отдала его маме. Та зарядила дробовик и без малейшего сомнения на лице навела на Роберта. Теперь мы ясно видели его. Он был на полпути к ограде, и огни дома освещали его лицо. Он нес веревку с нанизанной на нее рыбой и по-прежнему шатался. Его лицо выглядело таким же белым, как у папы, и, казалось, он даже не замечал, что мы стоим на крыльце. Пити кричал Роберту и хотел бежать ему навстречу, но он был еще мал, чтобы знать, что происходит, и поэтому Джуниор сдерживал его. Роберт остановился, не дойдя до дома примерно ярдов десять, и помахал рукой. Движение получилось вялым и каким-то странным. — Эй, мама! — его голос тоже был необычным, — посмотри, что я принес! Мама держала дробовик, направленным на него. — Не вздумай подойти ближе! Роберт тряхнул головой: — Мама… — Если я по-прежнему твоя мать, то ты дождешься рассвета и придешь домой только утром, а пока не рассчитывай, что я позволю тебе войти в дом. Оставайся, где стоишь. Роберт сделал шаг вперед: — Но, мама… Грянул выстрел, и его голова исчезла. Во все стороны брызнула кровь и осколки костей. Пити начал кричать, а остальные наблюдали, как Роберт упал на траву. Его рука все еще сжимала веревку с рыбой. Мама перезарядила оружие и на всякий случай нацелила его на лежащее тело, но оно больше не шевелилось, а из того, что осталось от головы, на траву текла кровь. Мы оставались на крыльце всю ночь. Пити, Джуниор и Сиси заснули почти сразу, я ближе к середине ночи. Мама спать не ложилась совсем. После восхода солнца мы пошли на луг. Там ничего не было. Тело Роберта ушло. Мама все утро объясняла Пити, что произошло. В этот вечер мы поужинали очень рано и вышли на крыльцо, когда еще не стемнело. Роберт появился в то же время, что и вчера. |
