Бентли Литтл. Вашингтонцы
Во время войны в персидском заливе меня поразило, как быстро народ принял сторону правительства. Убили сто двадцать тысяч иракцев, наверняка не все они были солдатами или потенциальными Саддамами Хусейнами, среди них было немало женщин и детей, которым не повезло проживать там, где сбрасывали бомбы. Но службы новостей тщательно контролировались, информацию на пресс-конференциях фильтровали. Мы не видели на экранах телевизоров ни трупов, ни крови. Люди верили каждому слову СМИ. Я задумался, а что если вся наша история построена на лжи? Что если все, что мы учили в школе политически ангажировано? Из этих сомнений и выросла идея «Вашингтонцев».
Я сдеру кожу с ваших детей и съем их. А потом сделаю из их косточек утварь. − Это подлинник, − сказал Дэвис. — Это написал Джордж Вашингтон. Он выключил свет, надел перчатки и вытащил манускрипт из-под лупы. Дэвис покачал головой. − Где вы это нашли? Я давно в этом бизнесе и никогда не сталкивался ни с чем подобным. Майк покачал головой. − Я вам уже говорил. Это валялось в сундуке моей прапрабабки среди прочего хлама, мы его нашли в сарае. − Могу я поинтересоваться, что вы собираетесь с этим делать? − Что ж, если это подлинник, я думаю, мы могли бы пожертвовать его Смитсоновскому институту. Или продать письмо ему же, если получится. Сколько он может стоить? Дэвис развел руками. − Он бесценен. − Хотя бы примерно. Дэвис наклонился поближе к собеседнику. − Мне кажется, вы не понимаете, что у вас в руках, мистер Фрэнкс. С помощью этого клочка бумаги, вы можете переписать всю историю нашей страны. Он демонстративно выдержал паузу, желая подчеркнуть важность своих слов. − История это миф, мистер Фрэнкс. Это не просто набор имен, дат и фактов. Она похожа на религию, она больше повествует о взглядах тех, кто ее формировал, чем о реальных участниках тех событий. Что мы знаем из школьных уроков о Джордже Вашингтоне? А Аврааме Линкольне? Впечатление, которое они произвели на очевидцев. Вашингтон был отцом страны. Линкольн освободил рабов. Мы сформировались как нация, благодаря вере в этих исторических личностей. Это письмо разрушит эту веру и навсегда изменит образ Вашингтона, а, возможно, и всех отцов основателей. Это большая ответственность, вы следует подумать об этом. − Подумать об этом? − Решить, что будете делать с полученными знаниями. Майк пристально смотрел на Дэвиса. − Скрывать это? Зачем? Если это правда, люди должны знать. − Людям не нужна правда. Им нужен образ. − Верно. Сколько я вам должен? − Около пятидесяти долларов. Дэвис начал выписывать чек. Но вдруг поднял глаза на Майка. − Я знаю одного коллекционера, − сказал он. — Он уже очень давно собирает такие диковинки. Может мне позвонить ему? Он очень осторожный, очень влиятельный и, я уверен, очень щедрый. − Нет, спасибо. − Я сообщу ему о вас и все организую… − Меня это не интересует, − сказал Майк. − Хорошо. Дэвис вернулся к чеку. Он закончил писать, оторвал краешек бумаги и вручил Майку копию. − На вашем месте, мистер Фрэнкс, я бы что-нибудь предпринял. − Что именно? — спросил Майк, взяв чек. − Отложим до утра. Всю дорогу домой Майк думал о письме Вашингтона. Оно лежало на пассажирском сидении рядом с ним в пластиковом конверте, который дал ему Дэвис. Каждый раз, поворачивая на север, Майк видел в конверте отражение медленно заходящего солнца. В его машине еще ни разу не было столь ценной вещи. |
