— В Брисбене! — удивленно воскликнула она. — И все это время ты был в Брисбене?

—Да.

Лия покачала головой.

— Наверное, я никогда не пойму Джерарда. Неужели он действительно надеялся утаить тебя от всех? Брисбен не такой уж большой город. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем он сделал из тебя тайну!

— У того Джерарда, за которого ты вышла замуж, Лия, не было времени для прошлого. Я — его прошлое.

Лия вздохнула. Гаретт абсолютно прав: Джерард живет только настоящим. Его девиз — «все впереди». Он часто повторял, что прошлое не стоит того, чтобы о нем вспоминать. Джерард никогда не поощрял сожалений и терпеть не мог обвинений. Он всегда шел только вперед и был очень прагматичным человеком, лишенным сентиментальности.

Исключение составляли те случаи, когда ему необходимо было добиться своей цели, печально подумала она. Он мог принести своей жене цветы, стараясь задобрить ее, когда знал, что его будущий поступок будет ей неприятен.

Джерард не очень часто нарушал границы дозволенного в течение девяти месяцев их казавшегося идеальным брака. Пару раз он неожиданно уезжал по делам и звонил ей уже из самолета. Лию раздражала его уверенность, что она не станет возражать и поймет, что иногда бизнес занимает первое место в его жизни. Она старалась, но не могла полностью скрыть обиду в голосе. И каждый раз, возвращаясь домой после неожиданных отлучек, он приносил охапку красных роз, а в его кармане лежало какое-нибудь очень дорогое украшение.

Как доверчивая невеста, она принимала его широкие жесты за хороший знак, тронутая его заверениями, что он очень скучал и любит ее даже больше после разлуки. Сколько бы ни сердило Лию его отсутствие, Джерарду не требовалось много времени, чтобы завладеть ее сердцем… и телом.

О, как он был уверен в своей власти над ней! Стоит только подарить глупой маленькой дурочке несколько цветочков — и она растает в его объятиях.

Эти воспоминания вызвали у нее отвращение.

— О чем ты задумалась?

Лия резко подняла голову и пристально посмотрела на Гаретта, удивив его своими широко открытыми глазами.

— В чем дело? — обеспокоенно спросил он. — Что такого особенного я сказал?

— Ну… ты спросил, о чем я задумалась. Джерард часто так говорил мне.

— Правда?

Лия продолжала смотреть на него, качая головой и стараясь справиться с ужасом, нахлынувшим на нее при мысли, что он не долго пропадавший брат-близнец ее мужа, а Джерард собственной персоной.

Его лоб пересекли глубокие морщины.

— Послушай, Лия, многое во мне будет напоминать тебе о Джерарде, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Мы с ним одно целое, и я ничего не могу с этим поделать. Но я не тот мужчина, за которого ты вышла замуж, Лия, клянусь тебе в этом жизнью матери.

Он клянется жизнью матери, а это очень серьезная клятва, и у него тот ужасный шрам, напомнила она себе.

Лия вздохнула с облегчением. Господи, но как она испугалась, ее желудок до сих пор неприятно сжимался.

— Как мы поедем? — спросил Гаретт, останавливая машину на перекрестке.

— На следующей улице поверни направо, — указала она, — а потом налево и останови машину в любом свободном месте.

Центр Брума состоял из двух параллельных улиц, по обеим сторонам которых располагались маленькие магазинчики. В дальнем конце города недавно построили новый супермаркет с кондиционерами, а на окраине появился еще один большой магазин, но этим супермаркетам потребовалось время, чтобы привлечь покупателей, поскольку местные жители не любили перемен.

И кто мог их обвинить в этом? Так думала Лия, оглядываясь вокруг. У Брума был свой особенный стиль и очарование, здесь смешивались пышность тропиков и прелесть австралийской окраины, с пальмами, красной пылью и простой городской архитектурой.