VI

ПУНТА-АРЕНАС

Утром 17 декабря 1880 года сторожевой корабль «Грасьас-а-Дьос», несший на гафеле чилийский флаг, маневрировал у западного побережья Магелланова пролива, чтобы, воспользовавшись началом прилива, войти в порт Пунта-Аренаса.

Сторожевик пришел из бухты Хенте-Гранде, расположенной напротив, на побережье Огненной Земли. Ему потребовалось лишь несколько часов, чтобы пересечь пролив, ширина которого в этом месте не превышала двенадцати лье.

Кораблем командовал лейтенант военно-морского флота. Под своим началом он имел около двадцати человек, включая механика и кочегаров. Кроме того, на борту находился десантный отряд в составе тридцати солдат аргентинской и чилийской милиции, а также два пассажира: комиссар чилийского правительства Идьятре и комиссар провинций Ла-Платы и Аргентинской Республики Эррера.

Оба комиссара получили от своих правительств задание провести демаркационную линию по территории Магеллании, на которую претендовали оба государства. Этот спор, длившийся уже немало лет, все еще не смогли разрешить ко всеобщему удовлетворению.

Надо сказать, что во время этой совместной экспедиции комиссары так и не смогли прийти к соглашению. Чем ближе сторожевик подходил к Пунта-Аренасу, тем более суровыми становились их взгляды и все менее желанными встречи на полуюте. Нетерпеливый Идьятре нервно прохаживался по палубе слева, в то время как возбужденный Эррера вышагивал взад-вперед у противоположного борта. Лейтенант, ходивший туда-сюда по капитанскому мостику, видимо, уже привык к поведению этих господ и не обращал на них внимания. Он руководил маневрами сторожевика, чтобы отдать якорь, как только позволит прилив.

Около четверти одиннадцатого якорь «Грасьас-а-Дьоса» пошел на дно возле самого берега, перед первыми домами Пунта-Аренаса. Правда, грунт здесь держал не лучшим образом, да и защиты от волн не было. В этом отношении Порт Голода, расположенный южнее, на том же берегу пролива, был гораздо предпочтительнее. Суда там были лучше защищены от северных и восточных ветров, да и места для маневрирования хватало. Кроме того, в источниках вдоль реки Женн много превосходной воды, а разгружаться судам очень легко.

Все это побудило в свое время чилийское правительство восстановить пришедшую в упадок колонию, прежний Сьюдад-Реаль-дель-Фелипе, которая стала местом ссылки, и Порт Голода вновь обрел вид поселения. Но так продолжалось недолго. В 1850 году в Вальпараисо вспыхнула революция; одни колонисты высказались за старую власть, другие — за новую, которая поддерживала двух соискателей на пост президента Чили, и в конце концов губернатор Порта Голода был убит. Правительству все-таки удалось подавить бунт в чилийской колонии, но с этого момента начался ее упадок, и больше восстанавливать ее не стали, а выбрали другое место, как раз там, где ныне находится Пунта-Аренас.

Чилийское правительство добивалось главным образом того, чтобы над западным побережьем Магелланова пролива реял флаг его страны, и новый порт (который решено было сделать беспошлинным) стал единственным связующим звеном между двумя океанами. Порт имел большое значение еще и потому, что на смену парусным судам приходили паровые, и навигация стала практически безопасной, несмотря на господство западных ветров. Наконец, окончательное обоснование колонии прекращало всякие претензии Аргентинской Республики, по меньшей мере на полуостров Брансуик, естественное продолжение патагонской территории.

Когда с постановкой на якорь было закончено, оба комиссара, не обменявшись ни единым словом, спустились в шлюпку. Они высадились на узкой земляной насыпи, служившей причалом. Затем господа Эррера и Идьятре, держась на расстоянии друг от друга, поднялись по дороге, поддерживаемой в образцовом состоянии и ведущей к поселку с невысокой церковной колокольней, выступавшей из-за деревьев.