Главное — выбраться за полосу рифов, с обеих сторон подходивших к подножию мыса; океанские волны разбивались о них с неописуемой яростью. Резкие крики птиц пронизывали напитанный водяной пылью воздух.

Водоворотов, бурливших вокруг рифов, шаланда избежала с трудом, хотя весла были в крепких руках. За рифами бушевало море. Волны обрушивались на суденышко с яростью и грохотом, словно уже натолкнулись на дно, хотя лот показывал глубину в несколько сотен футов. «Вель-Кьеж» сотрясало так, что, казалось, он разваливается; шаланду подбрасывало, кренило то на один, то на другой борт, так что порой весь форштевень — как говорят моряки — выталкивало из воды, а потом суденышко грузно плюхалось обратно.

Тяжеловесные волновые пакеты захлестывали нос, обдавали каскадами брызг настил, прокатывались до кормы. Отяжелевшей под грузом воды шаланде грозила опасность затонуть. Альгу пришлось оставить руль и ковшом вычерпывать воду, иначе она могла заполнить всю не защищенную настилом часть суденышка. Отважный юноша умело справлялся с этой задачей, успевая время от времени выправлять руль. Он привык к трудному ремеслу лоцмана в проливах Магелланийского архипелага.

Между тем шаланда, насколько это было возможно, шла прямо к кораблю, уже были видны его ходовые огни. Впрочем, гонимое шквальным ветром судно с еще большей скоростью приближалось к шаланде. Всего через несколько минут Кау-джер и его спутники оказались у борта корабля.

Они заметили подбрасываемую подобно гигантскому бую черную массу, выделявшуюся на фоне темного моря и темного неба. Две кормовые мачты, удерживаемые бакштагами, волочились за кормой, тогда как фок- и грот-мачта описывали дуги в четверть окружности, разрывая тучи водяной пыли. Эти увлекаемые кораблем мачты были очень опасны: вода могла поднять их, бросить на корпус и пробить обшивку.

— Куда смотрит капитан? — не удержался Карроли. — Почему он до сих пор не отделался от этого хвоста? Как он потащит его по проливам?!

Кау-джер ничего не ответил. Скорее всего, подумал он, офицеры и вся команда просто потеряли голову, а может быть, на борту уже и не было капитана.

Конечно, Карроли был прав — прежде всего надо обрубить снасти, которые удерживали упавшие в воду мачты. Но, по-видимому, экипаж охватила паника, и никому это не пришло в голову. И скорее всего, никто уже не командовал судном и никто им не управлял. Ни одного человека не видно на вантах, никто не карабкался по выбленкам на две оставшиеся мачты.

А между тем экипаж не мог дольше игнорировать близость земли, до которой осталось всего десять кабельтовых; скоро корабль разнесет вдребезги. Костер, зажженный на вершине мыса Горн, еще, отбрасывал языки пламени, вихрившиеся огромными космами под порывистым дыханием бури.

— Нет, что ли, никого на борту? — сказал индеец, как бы отвечая на мысли Кау-джера.

По всей видимости, корабль покинут пассажирами, офицерами, командой. Скорее всего, эти несчастные сели в шлюпки и попали в водовороты, которые делают подступы к мысу Горн опасными, а порой и непреодолимыми. В моменты короткого затишья друзья не слышали ни крика о помощи, ни отчаянного зова. Не превратился ли корабль в огромный плавучий гроб, несущий в своем чреве лишь мертвых и умирающих?

Наконец «Вель-Кьеж» вплотную подошел к кораблю. В тот же момент судно резко повернуло вправо, едва не потопив их, но Карроли поворотом руля помог шаланде проскочить вдоль корпуса корабля, где висели концы кабельтова перлиня. Индеец ловко схватил один из них и быстро привязал его к носу «Вель-Кьежа».

Потом Карроли, Альг и Кау-джер вскарабкались по этому тросу, перелезли через планширь и оказались на палубе судна. Они ошиблись в своем предположении — корабль не был покинут. На нем находились обезумевшие пассажиры. Мужчины, женщины, дети хватались за переборки в коридорах; несчастных, охваченных ужасом, насчитывалось несколько сотен.