— Привет, — отвечает с соблазнительной улыбкой. — Как ты?

— Без тебя стабильно хреново, — честно признаюсь я, трогая ее губы своими и шепчу так тихо, чтобы услышала только она: — Хочу тебя, пи*дец. Выглядишь шикарно, детка.

— А ты еще нет, но уже гораздо лучше, — задорно смеется она, шутливо толкая меня в грудь и, скривившись, резко одергивает перебинтованную кисть.

— Болит? — встревоженно интересуюсь я.

— Уже нет. Просто забылась. — повернувшись к притихшей Кэтти, Эля ласково улыбается ей: — Ну что, поехали Даню поздравлять?

— Наконец-то, — обрадованно восклицает Котенок и, подскочив к нам, в порыве чувств обнимает Элю за талию. — Мы сильно-сильно по тебе скучали, — доверительно бормочет Кэтти. — Но папа больше всех.

— Правда? — мягко усмехнувшись, спрашивает Элина, бросая на меня выразительный взгляд.

— Правда, детка, — серьезно отвечаю я. — Ночью сама убедишься, как сильно.

— Папа, я все еще здесь, — напоминает Кэтти. — Совсем уже… — покрутив пальцем у виска, она хитро мне подмигивает. — Мы с Даней хотим к дедушке поехать после праздника. С ночевкой. Вы же не против, родители?

— Не против! — поддерживаем с Элей в один голос и, переглянувшись, нервно смеемся.

— Бабушку он тоже пригласил, — заговорщически добавляет Кэтти.

— Натали разрешает называть ее бабушкой? Что вы с ней сделали за неделю? — Элина вопросительно смотрит на меня. — Стоп! Мама замутила с твоим тестем?

— Бывшим тестем, — поправляю я и согласно киваю: — Натали своего не упустит. Ты же знаешь.

Элина

Хочется запомнить этот момент. Момент полного осознания, откровения, абсолютной уязвимости, открытости и сладкого предвкушения. Предвкушения того, что несмотря на то, что мы с Димой потеряли больше десяти лет, я бы ни за что не отмотала время в обратную сторону, чтобы что-либо поменять в наших судьбах. Не пройди мы те уроки, какими щедро одарила нас судьба, я бы никогда не смогла в полной мере оценить красоту сегодняшнего мгновения. Его взгляд ставит на мне печать, которую я каждой клеточкой ощущаю как «моя». Взгляд мужчины, что одним лишь прикосновением к моей ладони служит лучшей анестезией, забирает ноющую боль, заменяя ее на абсолютное тепло.

Мой папа любил повторять фразу «Дома и стены исцеляют». И я точно знаю, что с его смертью я утратила ощущение дома, безопасности и надежного тыла. И только с Димой обрела это чувство вновь — другое, измененное, взрослое, зрелое. Бесконечное ощущение «я дома, я там, где все лежит на своих местах».

И когда Дима бережно сгребает меня в охапку и наклоняется для того, чтобы провести губами по моей скуле, я чувствую его близость как огромный горячий кокон, способный на сто процентов защитить меня даже в эпицентре ядерного взрыва.

С ним мне и конец света не страшен, а жизнь без него — я больше никогда не выберу. Я слишком долго бежала не от него, а от самой себя.

И теперь я к себе вернулась.

Я — это ты, ты — это я.

Наша история могла бы носить такое название.

Но я точно знаю, что сейчас я закрываю старую книгу и открываю новую — возможно, в ней будут напряженные конфликты и эскалация, трудности и препятствия, взлеты и падения, без этого никак. Но они никогда не будут больше стоять между нами или разделять нас. Почему?

Потому что мы никогда не окажемся по разные стороны. Теперь только заодно, только вместе. Напарники, партнеры, друзья, любовники, родители — мы все.