В конце концов, я осознала, что мне нужен отдых. Полное обнуление. Именно в этот момент тест показал заветные две полоски, и на моем горизонте замаячил беззаботный декрет.

Делая ставки на «беззаботный», я ошиблась. Первые полгода после рождения Богдана оказались самыми сложными в моей жизни, несмотря на то что хоть они и были пропитаны абсолютным счастьем и безусловной любовью. Мои иллюзии о том, что декрет — это отпуск, разбились, несмотря на материальный достаток и многочисленных помощниц в виде нянь.

Как бы там ни было, я ни о чем не жалею. Богдан — самое ценное, что есть в моей жизни. Подарок Бога, каждый день наполняющий мою жизнь особым смыслом, а душу — теплом и светом.

Мой прекрасный мальчик, с большими глазами и осознанным взглядом. Его ждет большое будущее, но я никогда не буду навязывать ребенку свои амбиции и указывать, как ему стоит жить. Я подарю сыну то, чего так и не дождалась от своих родителей — тотальное принятие. Восхищение любыми, даже самыми маленькими его успехами. И конечно, любовь.

— Сегодня я заберу тебя вечером. Ты же уже взрослый мальчик. Не грусти, — прощаюсь с Богданом в коридоре детского сада, опускаясь к нему на корточки. — Ты же сам говорил, что скучаешь по Алисе. А вот и она, смотри, — киваю в сторону маленькой принцессы, появляющейся в коридоре в сопровождении матери. — Привет, Рит, — обращаюсь к маме подруги Богдана.

— Привет, Эль. Хочешь позавтракать вместе? — предлагает девушка, помогая Алисе избавиться от маленькой легкой кожанки. — Смотри, как они друг на друга смотрят. Стесняются так, — комментирует переглядки Алисы с Богданом Рита.

— Полчаса в группе, и стеснение как рукой снимет. Обещаю, Даня больше не будет трогать Алису за волосы, — отшучиваюсь я, переводя выразительный взор на Даню, и он аккуратно кивает мне в ответ, уставившись на светловолосую девочку, словно заколдованный. Она в свою очередь застенчиво улыбается и прячется за ноги матери.

Мы с Ритой не подруги, но легкий small talk на приветливых нотах всегда поддержим.

— Так что насчет завтрака? На Патриарших, — напоминает Рита, взмахивая роскошной укладкой.

Она из тех женщин, что не выходят из дома без макияжа и жизни не видят без покрытия ногтевой пластины. Сибирячка, приехавшая «покорять Москву», быстро выскочившая замуж за миллионера.

— Спасибо, Рит, но вынуждена отказаться. Я на конюшню собираюсь. Сегодня у деда день памяти, — отвечаю ей абсолютную правду. Сегодня день рождения моего дедушки, который умер, когда мне было всего пять, но я прекрасно его помню.

— Составить тебе компанию? — судя по натянутой улыбке, Рита задает этот вопрос ради приличия и ожидает ответ «нет».

— Нет, я сама справлюсь, — поцеловав Даню в макушку и крепко обняв его, я отдаю сына в руки надежных воспитательниц и покидаю территорию детского сада в меланхоличном настроении.

События последних дней выбивают из колеи, из привычной рутины. Словно щелчок, сбой в системе, перезагрузка привычных программ и данных. Всю дорогу до конюшни меня снова терзают флешбэки.

Слишком много связано с этим местом.

Прекрасное время с дедом, философские фразы которого до сих пор звучат в моем сердце, и первые свидания с Димой — все это было именно там, в декорациях уютной конюшни и профессионального ипподрома, обрамленного лесной рощей. Я хорошо помню, как наши с Димой голоса терялись в летнем шуршании зеленой листвы, всклокоченной свежим ветром. Как мы кормили жеребцов с руки, скакали на перегонки галопом и даже занимались любовью в одном из стойл. От одного лишь воспоминания об этом у меня дрожат ноги так, что свести их хочется.

До сих пор не понимаю, как он мог стать этим статным мужчиной, восседающим в одном из главных кресел «А-Трест».