|
Шаг за медленным шагом. Казалось, прошли часы. Затем внезапно он оказался в центральной точке, где нужно было сделать выбор. Разум вступил в противоречие с потребностью быть свободным. Ему нужна система предупреждения, но не нужно, чтобы она калечила его. Он разрушил всю конструкцию. Ушло много времени. Но, наконец, всё было сделано. Его Пси способности теперь свободны от любых ограничений. Но не эта свобода так хороша. Как Тай должен научиться дисциплине вместо физической силы, так и Джад должен поддерживать её вместо своих экстрасенсорных способностей. Единственная разница в том, что Джад не мог позволить себе ошибок.
Ему потребовалось много времени, чтобы найти решение, и снова на помощь пришла его подготовка Стрелы. – Я устанавливаю растяжку, – сказал он вслух, нутром чувствуя, что Бренна боится за него. – Что его активирует? – Это отключит способность, если я попытаюсь ею убить. – Во всём, кроме убийственной ярости, ему придётся полагаться на свои навыки управления эмоциями. Это он мог бы сделать. Небольшая пауза. – Разве это не поставит тебя в невыгодное положение? – Нет. Я могу повернуть вспять оборванный провод за долю секунды, и другие способности будут продолжать функционировать в это время. – На долю секунды. Он вспомнил, как она поцеловала его, чтобы помешать покончить с жизнью Дитера. – Только это мне и нужно. – Момент ясности, чтобы принять решение убить, а не стать заложником тёмного дара. Нет, подумал он, не совсем тёмного. Он помог спасти Эндрю жизнь – был способ использовать дар во благо. Телекинетики, находящиеся в ловушке неконтролируемых эмоций, так и не научились этому. А телекинетикам после Безмолвия никогда не давали шанса стать кем то иным, кроме санкционированных убийц. Но теперь у него был этот шанс и выбор. – Сработает. – Тогда сделай это. – Заявление о преданности, единстве, таком полном доверии, что он почувствовал его разумом. Мысленно нахмурившись от невозможности, он закончил прокладывать психическую растяжку. Сделав это, он двинулся глубже, туда, где обусловленность была твёрдой оболочкой вокруг эмоционального ядра, отделяя эту часть. Щиты оказались раздроблены, но держались. Он приложил экстрасенсорную руку к первому. Ударная волна мучительной боли пронзила тело. И тут Бренна закричала. Стиснув зубы, он открыл глаза и увидел, что она побледнела. – Бренна? – О Боже, Джад. – Она сжала его руку. – Я почувствовал… тень… эхо. Если то, что я чувствовала, было разбавлено, как ты всё ещё в сознании? – Почему ты это почувствовала? – Защитные инстинкты с рёвом пробудились к жизни. – Мы не связаны узами. У неё округлились глаза. – Уверен? Его сердце действительно остановилось на секунду, он так сильно хотел, чтобы она принадлежала ему на самом безвозвратном уровне. – Я думаю, мы это выясним. – Он вернулся на минное поле своего сознания, одновременно создав щит вокруг Бренны. Но знал, что это только приглушит воздействие, а не остановит, не тогда, когда он не знал происхождения их связи. Он потратил несколько минут на изучение эмоциональных блоков. – Я должен уничтожить их. Никакой утончённости. Полное уничтожение. – Что случится с тобой? Реальный вопрос в том, что случится с ней? Он мог выдержать практически всё, кроме боли Бренны. – Будет больно. Мягкое прикосновение губ к его щеке. – Я могу её вынести. Он не задавал вопросов, не сомневался. Бренна заслужила его уважение в тот день, когда вышла здоровой из той проклятой комнаты, где её держали. – Что бы ни случилось, – сказал он, – не позволяй никому вмешиваться. – Но… – Никому. |
