– С отцом? – Пси рожали детей согласно репродуктивным контрактам. Кто в дальнейшем будет нести ответственность за ребёнка, зависело от прописанных в контракте условий.

– Нет. Ребёнок находится под протекторатом Совета. Живёт в том же здании, что и семейная группа Рика Смайт.

– Удобно.

– Я тоже так подумал. Попытаюсь разузнать больше.

Джад направился к выходу.

– Найдёшь что нибудь, вышли мне информацию.

***

В тоннелях Сноу Данс было относительно спокойно, однако Джад практически сразу наткнулся на Индиго. В её глазах открыто читалась настороженность.

– Где ты был в ночь, когда погиб Тим?

Подобного вопроса Джад не ожидал. Складывающиеся в последнее время обстоятельства позволили ему полагать, что лейтенант Сноу Данс ему доверяет. Похоже, он ошибался.

– В своей комнате. Один. И нет, никто не может подтвердить моё алиби. Как жаль, что у вас нет Пси правосудия, способных меня просканировать.

– О, ради всего святого, заканчивай этот цирк, – сверкнула глазами Индиго. – Как же меня достали мужики со своим гонором! Ты же знаешь, я должна была спросить. – В следующую минуту Джад остался в коридоре один.

Не до конца понимая, что только что произошло, он направился в расположение солдат. По крайней мере, план был такой. Однако на полпути Джад осознал, что вместо этого идёт к квартире Бренны и что необходимость увидеть её не такое уж ничтожное нарушение его установок.

Джад затормозил. Нельзя сейчас приближаться к Бренне – он на грани срыва. Пришлось заставить себя вернуться на первоначальный курс. Но не прошло и пяти минут, как он вернулся в свою комнату, в дверь постучали. Джад знал, кто там. И всё же пошёл открывать.

Бренна влетела мимо него в комнату, «руки в боки». Вокруг глаз залегли глубокие тени, в уголках губ – складки.

– У тебя снова были кошмары. – Джад захлопнул дверь, хотя в его мозгу там и тут вспыхивали предупреждающие сигналы.

Бренна выдохнула сквозь стиснутые зубы.

– Где ты был? – выдавила она вместо того, чтобы подтвердить его догадку.

Джад не привык, что о нём кто то беспокоился. Мысль, что Бренна ждала его возвращения, запустила защитную реакцию Безмолвия. Сложив руки на груди, Джад облокотился на дверь.

– Не твоё дело.

– Не моё… – Бренна сжала кулаки. – Неужели нельзя не выключать телефон?

Работал Джад в полной тишине – в лаборатории была установлена навороченная охранная сигнализация с кучей всевозможных датчиков.

– Мне не пришло в голову, что ты захочешь позвонить.

Джад сказал правду. Он привык жить один, выживать один. Это было необходимое условие его основной специализации. Но Бренна не только заметила его отсутствие – она волновалась за него.

Реакция мозга на присутствие Бренны усилилась, проявляясь слабой болью. Встроенные болевые маячки были неотъемлемой частью Безмолвия. Жестоко наказывайте ребёнка за провинности, и он скоро научится их не совершать. Даже если ему придётся заглушить все свои эмоции. И память об этом, а вовсе не боль, заставила Джада сказать:

– Между нами нет никаких взаимоотношений, которые обязывали бы к поддержанию постоянной связи.

– Прекрати. Между нами что то есть, и не пытайся притворяться, что это не так, – последовал резкий ответ.

– Между нами ничего нет.

Потому что ему нечего ей предложить. Даже ту поддержку, в которой она так очевидно нуждалась. То утешение, ради которого она прождала его, Джада, всю ночь. Вместо того чтобы быть здесь с ней, он ушёл нести разрушение и насилие.