Софи пристально посмотрела на него: перед ней был теперь совсем другой Макс — Макс, которого она не знала. Хотя он и смеялся, она видела: он все еще сердится. Некоторые вещи, которые она сегодня наговорила ему, теперь вдруг всплыли в ее сознании и казались ей ужасными и отвратительными. Страстное желание немедленно раскаяться было расстроено возвратившимся Годеном. Укоризненно посмотрев на нетронутый поднос, он сказал, что машина готова.

Софи развернулась, собравшись уходить. Она хотела попрощаться, но поняла, что если сделает это, то расплачется. Макс тоже ничего не сказал. Не оборачиваясь, она вышла за дверь.

Глава 11

Софи была рада тому, что утром выдался напряженный график операций. Она воспринимала рутинную работу в операционной со всей ее суетой и беспокойством как нечто родное и близкое, от чего зависела вся ее жизнь. Первая операция была назначена на восемь тридцать и прошла очень быстро. Анестезиологом был Карел. Изменения в его внешности были столь очевидны, что Софи не могла не обратить внимания на то, что от прежних беспокойства и тревоги на его лице не осталось и следа. Ей очень хотелось порасспрашивать его о причинах, вызвавших столь крутые перемены в его облике, но не успела — Макс и следовавший за ним Ян не заставили себя долго ждать. Войдя в операционную, Макс пожелал Софи доброго утра и так посмотрел на нее, будто не мог вспомнить, где видел ее раньше. Его глаза были словно голубой лед.

После одиннадцати Макс объявил перерыв на кофе, и вскоре трое мужчин, следовавшие за медсестрой с подносом в руках, вышли из операционной. Софи под предлогом, что ей нужно продезинфицировать скальпели, осталась на месте. Но через какое-то время вернулась медсестра и сказала Софи, что профессор ван Остервельд приглашает ее на кофе. Какое-то время она колебалась, не имея желания усугублять тягостную ситуацию, в которой она оказалась, но потом, поразмыслив над этим, решила, что. Макс идет на такие меры потому, что не хочет еще больше осложнять их отношения, так как им предстоит работать бок о бок по крайней мере целую неделю! Они не должны на людях проявлять свои эмоции.

Как только Софи вошла в крошечный кабинет, Макс встал.

— А, сестра! Наконец-то. Проходите и садитесь, — сказал он приятным, вежливым тоном, хотя глаза его оставались холодными. Ей показалось, что за столь изысканными манерами Макс старается скрыть раздражение и неприязнь. Софи поежилась и взяла чашку с кофе, которую Ян протянул ей. Она была очень рада, когда он вдруг с жаром пустился расспрашивать ее о привилегированных частных учебных заведениях для мальчиков в Англии. Едва она дала ему исчерпывающий ответ на вопрос о том, как получить высшее образование у нее на родине, Макс напомнил о своем присутствии.

— У меня хорошие новости для сестры, — спокойно объявил он, — хотя уверен: вы двое не сможете разделить эту радость с ней. Сегодня утром мне позвонила сестра Смид и сообщила, что вечером приезжает, так что завтра она уже выйдет на работу. Похоже, она отказалась от короткого отпуска, который полагается после карантина.

Макс посмотрел на Софи — словно маленькая статуя с бледным, как мрамор, лицом и грустными глазами, она, застыв, смотрела на него.

— Нам очень жаль расставаться с вами, сестра Гринслейд, но в то же время мы обрадованы тем, что возвращается сестра Смид. Вы показали себя замечательной операционной сестрой, и работать с вами было счастьем.

Он улыбнулся ей, но глаза его были все так же холодны, и Софи закрыла на какой-то момент свои, но тут, обращаясь к ней, заговорил Карел ван Стин, и она опять открыла их.

— Софи, вы очень бледны. — Он доброжелательно посмотрел на нее. — Неужели эта новость так неожиданна для вас?

Софи заставила себя улыбнуться:

— Да. Я думала, возможно, это произойдет… но все равно я рада.