Дом был пуст и тих, и в нем странно пахло. Грейс сморщила нос.

— Пахнет паленой шерстью.

— Верно, фрекен. Из вас получился бы хороший детектив.

Камин был чист, слишком чист, но на листе бумаги лежала кучка мусора, тщательно собранная. И еще стоял получемодан, покрытый засохшей грязью. Полицейский открыл его, и рука Грейс метнулась к губам. Он был набит женскими вещами, и даже если бы не знакомая полосатая блузка Виллы, она все равно бы знала, чьи это вещи.

— Виновный, — официальным голосом начал сержант, — хотел сжечь вещи фрекен Бедфорд. Но это заняло бы много времени. Шерсть, понимаете ли, горит очень плохо. Поэтому он выкопал яму в лесу, забросал чемодан и полусгоревшие вещи землей и ветками, надеясь на снег.

— При чем тут снег?

— Если бы выпал снег на шесть футов, то мы бы ничего не смогли найти до весны. А весной никто бы не стал искать. Так что этому негодяю не повезло. Снег еще не пошел. Было холодно и сыро.

— Значит, это убийство.

— Да.

— Как ужасно, — прошептала Грейс. Помолчав, быстро спросила: — А что вы хотите от меня? Я уже насмотрелась на вещи Виллы.

— Вы можете их опознать?

— Некоторые, — нехотя отозвалась она.

— Хорошо.

Мужчина аккуратно закрыл чемодан, а потом неожиданно сказал:

— Да, дневник. Вы говорите, обнаружили его в птичьей клетке. Ваша кузина умеет находить места. Здесь она оставила другой дневник. И спрятала так, что тот человек ничего не заметил, он думал, что тщательно уничтожил все. А мы нашли его под часами. Как просто, не правда ли? Вот здесь.

Грейс, не опуская глаз, смотрела на записную книжку в свиной коже.

— А что в нем? Еще загадки?

— Загадки? — переспросил офицер, чей серьезный взгляд и искреннее желание понять английский вызывали симпатию. Но он не знал этого слова.

— Мы не знаем, что в нем, мы хотели бы, чтобы вы нам помогли. Почерк очень мелкий и трудно разобрать.

Грейс посмотрела на исписанные листки, и ее сердце снова забилось.

Похоже, это самый настоящий дневник, с записями, с датами. Записи становились все длиннее, по мере того, как шли дни. А почерк очень неряшливый, его действительно трудно разобрать. Последнее предложение вообще не закончено. Может, Виллу в этот момент прервали. Должно быть, она кого-то испугалась, но нашла силы и спрятала эту книжку под часами.

Последний приглушенный крик о помощи.

— Садитесь, фрекен, и, пожалуйста, говорите медленно, чтобы мы успели записать, — сказал полицейский.

Грейс подчинилась и погрузилась в чтение.

«3 октября. Питер должен ждать меня на железнодорожной станции, как обещал. Хорошая мысль — заставить любопытную фру Линдстром думать, что я уезжаю на поезде. Но мы поехали на машине и летели очень быстро. Мы были так счастливы, всю дорогу смеялись. Он удивлялся, не сошла ли я с ума, написав то письмо Грейс. Но подумав о Билле, я решила все же принять какие-то меры предосторожности, и думаю, что это была неплохая идея. О Боже мой, неужели до сих пор я так ужасно люблю Питера!»

«5 октября. Два благословенных дня. Питер сказал, что поехал на уик-энд, охотиться на лосей. Теперь он возвращается в Стокгольм, и мне немного грустно. Здесь рано темнеет, шумит лес. Я все время думаю о Билле. Лучше я напишу про него. Это поможет мне убить время.

Почему мужчины так часто доверяются мне? Билл говорил, что я симпатичная.