– Понятно. – Дезире рассмеялась и кивнула, удивленная такой переменой в поведении Романа.

– Я еще не говорил, что успел купить шоколадный бисквит в самой лучшей кондитерской?

– Неужели с орешками? – Из всех видов сладостей Дезире больше всего на свете обожала пропитанный ромом шоколадный бисквит с орешками.

Роман ухмыльнулся.

– А как же иначе?

Дезире чувствовала, что вот-вот уступит, а Роман, казалось, все знал наперед.

– Я ничего не понимаю. Что с вами стряслось, скажите на милость? Может быть, вас околдовал Санта-Клаус?

– Ничего подобного. – Роман поднял руку, по-прежнему держа ладонь Дезире в своей, и поцеловал кончики ее пальцев. – Мы с тобой скверно начали, Дезире. И я признаю, что во всем виноват только я один. Сейчас я просто пытаюсь загладить свою вину.

Снова и снова Дезире подумала о том, до чего же сложный человек этот Роман Фалконар. Как ни хотелось ей верить его словам, какое-то смутное чувство все же предостерегало ее, что делать этого не следует.

– Вы просто-напросто пытаетесь затащить меня в постель.

– Это тоже входит в мои планы. – Неожиданно «

Роман совсем по-мальчишески улыбнулся. Господи, до чего же он был хорош в эту минуту! – Ты на редкость привлекательная женщина, Дезире. Любой мужнина в здравом рассудке отдаст все, что у него есть, чтобы заняться с тобой любовью. Но давай пока что не будем спешить и перестанем думать, что нам делать дальше. Тогда, если мы в конце концов окажемся в постели, это произойдет лишь потому, что оба пожелаем подобного исхода. Что ж, звучит вполне логично и разумно.

– Кажется, в этом году я действительно не откажусь от елки, – сдалась наконец Дезире.

– Я знал, что рано или поздно ты согласишься. Наблюдая, как Роман быстрым шагом направился к своему «порше», Дезире внезапно поняла, что и наполовину не устала так, как ей казалось десять минут назад.

Сперва Дезире почему-то решила, что он привез ей небольшое, аккуратное деревце, которое можно будет без особых хлопот установить на столике в прихожей. Но она ошиблась – еще никогда в жизни Дезире не доводилось видеть такую огромную елку.

– Как видно, ты не любишь останавливаться на полпути, – заметила она два часа спустя. Все это время, как и обещал Роман, она просидела на диване, прихлебывая щедро приправленный мускатным орехом глинтвейн, разлитый Романом в стеклянные кружки. – Мне кажется, эту елку можно поставить на главной площади города.

Роман повернулся к ней, держа в руках замысловатую фигурку из дутого стекла, которую собирался повесить на одну из верхних лап елки.

– Тебе не нравится? – огорченно спросил он, глядя на Дезире с верхней перекладины высокой стремянки. Две нижние ветви пришлось срубить, но верхушка все равно упиралась в потолок гостиной.

– Все чудесно. – Такой замечательной елки Дезире еще никогда не видела. – Просто она чуть-чуть великовата.

– Понимаешь, среди других елок она казалась мне гораздо меньше. – Роман спустился со стремянки и критически осмотрел благоухающее морозной свежестью дерево, затейливо украшенное дорогими игрушками ручной работы. – Пожалуй, ты права: я и в самом деле перестарался.

Огорченное выражение его лица так сильно отличалось от хмуро-недовольной гримасы, которую Дезире привыкла видеть, что девушка почувствовала, что просто обязана его утешить.

– Когда я была маленькой, я мечтала как раз о такой елке, – тихо призналась она.