— Он молод?

— Да.

Дядя подождал, и она продолжала, подбирая слова:

— Я не знаю, кто он на самом деле и чем занимается. «Чем придется», — ответил он мне. Но это явно не бездельник. Однажды увидев его, запомнишь на всю жизнь, даже если перемолвишься с ним двумя-тремя словами. А если увидишь его в толпе, он будет единственным, на кого обратишь внимание. Я встретила его на Друидз-Ринге и пошла с ним посмотреть, что он сделал со своей сторожкой. Разговаривали о том о сем. Он показался мне похожим… — Она снова заколебалась. — О, я не знаю, как это выразить. Общение с ним подобно ветру, сдувающему паутину с твоего лица. Когда я посмотрела на часы, я могла поклясться, что было гораздо меньше времени, чем на самом деле. Мне показалось, что несколько часов пролетели как одно мгновение. — Она замолкла, прикусив губу. — Наверное, я несу чепуху. Такие люди встречаются иногда, не так ли? Люди, которые, кажется, могут заставить время двигаться быстрее.

Грэм Мэйсон перестал жевать, положил нож с вилкой на стол и с обостренным вниманием слушал Либби. Потом спросил, криво усмехнувшись:

— Кажется, этот молодой человек произвел на тебя впечатление?

— Правда.

— Ты, конечно, права. Такие люди иногда встречаются. Но не часто. И еще реже среди них попадаются люди, которые меняют одну работу за другой.

— Я же тебе сказала — он не бездельник, — проговорила она горячо.

Он смотрел на нее с улыбкой.

— Хорошо-хорошо. Тебе не надо бросаться на его защиту. Я верю тебе на слово. Но считаю — если тебя интересует мое мнение, — тебе все же не стоит заводить с ним дружбу.

Девушка не ответила. У нее были аргументы, она знала, что были. Но наилучшим из них было бы знакомство дяди Грэя с Адамом Роско. Тогда бы он понял, сколь необоснованно его суждение.

Старинные часы в позолоченной оправе на каминной полке пробили семь раз, и Грэм Мэйсон спросил:

— А когда собирался прийти Ян?

— В половине восьмого.

Ян Блэйни был не из местных. Они встречались с Яном уже полгода, и это было хорошее время. Он жил примерно в двадцати милях отсюда. Однажды вечером дядя Грэй пригласил его к себе домой на ужин. Фирма Яна — в действительности это была фирма его отца, а он пока что «и сын» — занималась модернизацией и расширением предприятий, и дяде Грэю было нужно поговорить с ним по делу. В этом не было ничего удивительного. Они довольно часто принимали у себя гостей, будь то дружеские вечеринки или деловые встречи. Либби привыкла к тому, что в последний момент раздавался звонок, означавший, что надо лезть в морозильную камеру и начинать готовить ужин человек на шесть — восемь, а то и больше.

Но Ян пришел один и, хотя разговаривал с дядей Грэем, все время не спускал глаз с Либби. Он ей тоже сразу понравился. Возможно, потому, что принадлежал к тому же типу людей, что и дядя Грэй. Конечно, моложе: ему было около двадцати пяти лет. Среднего роста, стройный, с такими же четкими чертами лица и даже с похожей улыбкой.

Поблагодарив ее за гостеприимство, он спросил, не могли бы они увидеться снова. При этом она перехватила улыбку на лице дяди Грэя, и у нее закралось подозрение, что он пригласил Яна с явной целью их познакомить. Если так, то это ему удалось.

Первое свидание увенчалось успехом. Они очень быстро сошлись: смеялись тем же шуткам, им нравились одни и те же авторы, одна и та же музыка и даже одни и те же кушанья. Либби с огромным удовольствием проводила с ним время.

Отныне Ян Блэйни стал неотъемлемой частью ее жизни, человеком, которого приглашали повсюду, куда приглашали ее. Для всех своих друзей они были единым целым, абсолютно неразлучной парой.