— Ты не впустил нас в дом, — с затаенной угрозой в голосе протянул Трент, — верно? Мы с другом вошли сами. А сейчас отправляйся за твоим хозяином и скажи ему, чтобы он вышел сюда. Немедленно!

Разъяренный Франко изумился выдержке Трента.

— Я не верю ни единому слову этого типа! — выпалил он в гневе. — Какие бы выходки ни позволяла себе Лаура, она никогда бы… Господи, я достаточно хорошо ее знаю! Я чувствую — нет, убежден, они что-то скрывают. С Лаурой происходит нечто ужасное. Господи, я это чувствую!

Повернувшись, Трент посмотрел на него ледяными глазами, и Франко тотчас узнал это жесткое выражение лица.

— Запомни, мой друг, если в подобные моменты тебе удается скрывать свою ярость, ты получаешь преимущество. Гнев можно выражать только в нужный момент! Нравится нам это или нет, мы подождем Седжвика и выслушаем его. После этого… — Его глаза полыхали яростью.

— Черт возьми, Трент! Лаура — моя сестра, и я имею право знать, что с ней происходит!

— Глупец, — прорычал Трент почти незнакомым голосом, — если ты потеряешь выдержку, мы никогда этого не узнаем! Неужели тебе это не ясно? Лаура — твоя сестра, но при этом она — моя женщина! Женщина, которую я люблю! Постарайся понять это!

Он повернулся, услышав, как где-то открылась и закрылась дверь. Кто-то зашагал по длинному коридору.

Арчи рассердился, когда Ахмед без стука ворвался в его комнату. Граф не сразу сообразил, что бормочет его слуга.

— Проводи джентльменов в мой кабинет, — выругавшись, велел он, — и скажи им, что я скоро приду. Ни в коем случае не отвечай на их вопросы, ясно?

— О да, да, милорд! Я ничего не знаю, — выдавил из себя слуга.

Когда Ахмед покинул комнату, Арчи строго обратился к Фатиме:

— Позаботься о ней — пусть она будет готова к моему возвращению. Можешь выпороть ее, если она будет плакать слишком громко. — Он с улыбкой посмотрел на Хелену и начал одеваться. Ее полная покорность доставляла ему удовольствие. — Итак, Ройз приехал за Лаурой. Думаю, герцогу не понравится то, что я ему скажу. Однако он поверит в это, когда я покажу ему свидетельство о браке. Представляешь, моя дорогая, твой любовник тоже здесь! Что, по-твоему, он подумает или скажет, если ты предстанешь перед ним в своем нынешнем состоянии? Думаешь, он захочет тебя теперь, когда я пометил тебя как свою собственность? Показать ему, как искусно ты ублажаешь Фатиму, или продемонстрировать твой пояс целомудрия?

Хелена лишь всхлипывала, ее грудь тяжело вздымалась, горло болело от крика. Она могла только молча смотреть на мужа, боясь сказать что-то не то. Девушка стояла на четвереньках, а Фатима ненавистной плеткой, которая так больно обжигала кожу, гладила ее дрожащие бедра и ягодицы. Хелена не смела пошевелиться, сменить позу, в которой ей велели оставаться. Господи, неужели Франко увидит ее в таком состоянии?

Застегивая пиджак, Арчи снова язвительно улыбнулся:

— Я обязательно передам тебе, что скажут они, и что скажу им я!

Ахмед провел незваных гостей в обшитый деревом кабинет и предложил им бренди, портвейн, сигары. Они от всего отказались. Ахмед ушел, радуясь тому, что избежал расправы. Наконец в комнате появился Арчи Эйр, граф Седжвик. Он тотчас же начал оправдываться:

— Ройз! Мистер Морган! О, если бы я заранее знал о вашем приезде, я бы не отправился отдыхать так рано. — Бросив взгляд на Франко, он добавил неодобрительным тоном: — Знаете, у моей жены такой слабый организм. Она плохо переносит здешний климат, и я стараюсь проводить с ней как можно больше времени. Я чувствую себя виноватым, потому что не уделял ей достаточного внимания, и она слишком часто напоминает мне об этом! Что может быть для мужчины более соблазнительным, чем страстная женушка, ждущая его в постели?

В этот момент Франко, боявшийся, что его ярость вырвется наружу, встал и скованно произнес:

— Если не возражаете, сэр, я выйду в сад и покурю там сигару, поскольку Ройз хочет обсудить с вами личные дела.