— Нет, она работает в кино. То ли гример, то ли парикмахер. Поэтому так много разъезжает. На съемки.
— Вот тебе и веб-сайты, — хмыкнул Пайк.
Я обернулся на запертую дверь ее квартиры. Во дворе становилось все жарче, гардении воняли нестерпимо.
— Мистер Лангер, а Айви давно здесь живет?
Он смотрел то на меня, то на Пайка. И уже начинал нервничать.
— Месяца четыре. А почему вас это интересует?
— Мы бы хотели осмотреть ее квартиру, — сказал Пайк.
Лангер переминался с ноги на ногу.
— Я не могу вот так взять и пустить вас. — Он нервно крутил в руке стакан.
— Полиция и я были здесь, чтобы расспросить Айви о человеке, виновном в нескольких убийствах…
— В убийствах?
— Поэтому все эти люди сюда и ездят. Похоже, Айви нам лгала. Мы не можем дожидаться ее возвращения.
Я посмотрел на ее дверь:
— А может, она уже вернулась. Может, она уже там…
Лангер поспешил за ключом.
13
В тот день, когда я расспрашивал Айви Казик о Лайонеле Берде, мне ее квартирка показалась опрятной и минималистичной, но теперь она выглядела пустой. Диван, кресло, стол были безжизненными. В кухонном шкафу только три вилки.
Впустил нас Лангер. Он стоял, сложив на груди руки, и ждал, когда мы все осмотрим.
— Она съехала, — сказал Пайк. — Здесь нет ничего, за чем она бы вернулась.
Айви Казик солгала мне, Лангеру, Бастилле. Она врала изощренно, наверное, и имя назвала не свое.
Я спросил Лангера, не по чеку ли она платила за квартиру — может, хотя бы узнаем номер ее счета, но он сказал, что она заплатила наличными за полгода вперед.
— А договор найма есть?
Мы с Пайком продолжили осмотр, а Лангер сходил за договором. Он заметно нервничал.
— Она указала номер мобильного, но, когда я позвонил, подошла не она. Некто по имени Рами.
— Номер был фальшивый, — объяснил Пайк. — Как и все остальное.
Договор был заполнен на бланке, который можно купить в любом магазине канцтоваров. Там были графы для дополнительной информации, предыдущих мест проживания, рекомендаций.
— Это ваш почерк или ее?
— Ее. Проще, когда они сами все заполняют.
Она писала с наклоном вправо, синей шариковой ручкой. Она указала, что жила раньше в Силвер-Лейк, но наверняка дала неверный адрес. Написала номера водительского удостоверения и страховки, но, скорее всего, не свои.
Только данные по автомобилю были записаны черной ручкой.
— Это вы писали?
— Это — я. Люди никогда не помнят номер своей машины. Поэтому я сам его записал.
У нее был белый «форд» с калифорнийскими номерами, и это, скорее всего, была единственная достоверная информация — если, конечно, она не украла автомобиль. Я помнил, что в день, когда мы встретились, я видел белый «форд».
— Полиция еще придет?
— Так точно, сэр.
— Я ничего плохого не сделал?
— Вам солгали, как и всем остальным.
Мы поблагодарили его за помощь и пошли к машинам. Я позвонил своему знакомому из департамента транспортных средств, назвал номер «форда» и секунд через тридцать получил всю информацию. Машина была зарегистрирована на имя Сары К. Хилл, проживавшей в небольшом поселке Силмар в долине Сан-Фернандо.
О чем я и сообщил Пайку.
— Может, это ее настоящее имя? — сказал он.
Сара К. Хилл числилась среди жителей Силмара. Я нашел номер телефона, позвонил. |