— Прости, Коуди, — извинился Пирс. — Я думал, это кто-то другой. На мой новый номер приходит множество звонков на чужое имя.

— Новый номер, новый адрес. Уж не хочешь ли ты сказать, что свободен и снова одинок?

— Полагаю, да.

— Эй, парень, а что там с Ники?

— Не знаю. И не хочу об этом говорить.

Пирс чувствовал, что обсуждение этой проблемы с друзьями может привести к полному разрыву их отношений.

— Тогда я скажу тебе, что случилось, — продолжил Зеллер. — Слишком много времени в лаборатории и слишком мало под одним одеялом. Я же тебя предупреждал, старик.

Зеллер рассмеялся. Он всегда находил выход, умел трезво взглянуть на любую ситуацию, точно выделить суть и отбросить шелуху. Искренний смех на другом конце провода подсказал Пирсу, что друг не слишком-то сочувствовал ему. Сам Зеллер был холост, и Пирс не мог припомнить, чтобы у него были сколько-нибудь долгие отношения с подругами. Сразу по окончании колледжа он поклялся Пирсу и остальным приятелям, что никогда не будет сторонником примитивной моногамии. Зеллер был неплохо знаком с Никол. По роду своей деятельности — как эксперт по вопросам безопасности — он анализировал присылаемые на компьютер заявления желающих устроиться в фирму, а также предложения инвесторов. По этому поводу ему часто приходилось иметь дело с офицером службы информационной безопасности компании Никол Джеймс, которая теперь уже не занимала эту должность.

— Да, знаю, — ответил Пирс, хотя ему не хотелось продолжать разговор на эту тему с Зеллером. — Но это я слышал и раньше.

— Что ж, может, теперь ты наконец стряхнешь с себя пыль, и мы развлечемся в один из ближайших выходных?

Зеллер жил в Малибу и почти каждый день занимался серфингом. Прошло почти десять лет с тех пор, как Пирс регулярно укрощал с ним прибрежные волны. Фактически у него сейчас даже не было доски, которая осталась в доме на Эмэлфи-драйв и валялась в гараже рядом с байдаркой.

— Не знаю, что ответить, Коуди. Мне надо еще повозиться с проектом. И не думаю, что мой распорядок сильно изменится, потому что она...

— Это точно. Ведь она для тебя была всего лишь невестой, а не проектом.

— Я не это имею в виду. Просто не думаю, что...

— А как насчет сегодняшнего вечера? Предлагаю расслабиться. Прошвырнемся по городу, как в старые добрые времена. Не забудь надеть свои черные джинсы, приятель.

Зеллер раскатисто рассмеялся, но Пирсу было не до веселья. Для него те старые деньки не казались такими уж добрыми. У него никогда не было азарта настоящего игрока. И его стилем были синие, а вовсе не черные джинсы. Он предпочел бы провести бессонную ночь в лаборатории рядом со сканирующим туннельным микроскопом, чем торчать в ночном клубе или заниматься сексом, подогревая себя спиртным.

— Пожалуй, я пас, старик. У меня полно работы, и сегодня вечером придется зайти в лабораторию.

— Хэнк, дай своим молекулам небольшую передышку хотя бы этой ночью. Давай разомнемся, ты придешь в себя и расшевелишь свои молекулы. Заодно расскажешь, что там у вас с Ники случилось, ну а я, естественно, выражу тебе свои искренние соболезнования.

Зеллер был единственным человеком, который называл его Хэнком, чего Пирс не мог терпеть от других. Но у Пирса хватало ума, чтобы сообразить — стоит ему попытаться остановить Зеллера, как это ненавистное имя прилипнет к нему навсегда.