газа. Минут через пятнадцать машина свернула с проспекта и выехала на Садовое кольцо. Никольский внимательно смотрел в окно.

Когда они проезжали по Смоленской площади, Александр Венедиктович увидел то, что искал, и сказал таксисту:

Остановите здесь, перед светофором.

Никольский расплатился, вышел из машины и направился к старому двухэтажному дому с облупившейся штукатуркой и грязными окнами без занавесок.

Дом ремонтировали. Двое рабочих в зеленых комбинезонах выносили из подъезда строительный мусор и сваливали его в кучу.

Здравствуйте, — подошел к ним Никольский. — Кто у вас главный?

Он там, в квартире на первом этаже, — сказал один из рабочих, указав белым от известки пальцем на соседний подъезд.

Александр Венедиктович вошел в темный, пахнущий свежей побелкой подъезд, поднялся на площадку первого этажа и постучал в приоткрытую дверь. Ему никто не ответил. Тогда он потянул дверь за ручку, перешагнул порог и оказался в длинном пустом коридоре, со стен которого лохмотьями свисали обои.

Лампочки в коридоре не оказалось, вместо нее из потолка торчал короткий обугленный провод; несмотря на это здесь было светло, потому что двери сняли с петель и свет с улицы беспрепятственно проникал через дверные проемы.

Скорее всего, раньше в этом помещении была большая коммуналка. Потом жители переехали в новые квартиры, а этот дом купила какая-нибудь фирма и теперь делала в нем капитальный ремонт. Именно такой дом и искал Никольский для того, чтобы завтра пригласить в него Вадика с Диной.

Эй! — громко произнес Александр Венедиктович, и его голос эхом пролетел по всем комнатам и закуткам пустой квартиры. — Есть здесь кто-нибудь?!

В конце длинного коридора открылась дверь, из нее вышел высокий рыжий мужчина и, увидев Никольского, спросил:

Вам кого?

Вас, если вы отвечаете за ремонт этого дома.

—Отвечаю. Я прораб, а чего надо-то? Никольский подошел к мужчине, вынул из

кармана бумажник и сказал:

Я хочу снять эту квартиру на завтрашний день. — Он отсчитал несколько купюр и передал их прорабу. — Завтра утром сюда привезут мебель, а днем ее увезут. Это все. Больше мне от вас ничего не надо. Вы согласны?

Никольский не скупился, отсчитывая купюры, поэтому прораб, пересчитав деньги, не стал задавать вопросов, а просто снял со связки один из ключей и передал его Александру Венедиктовичу со словами:

Вот вам ключ от этой квартиры. Ее будут ремонтировать только через неделю, после того, как закончат ремонт в первых двух подъездах. Завтра здесь никого не будет. — Он радушно развел руками: — Пользуйтесь на здоровье! Если вам еще что-нибудь понадобится, то обращайтесь ко мне, я буду в соседнем подъезде.

Завтра мне понадобится только одно: я хочу, чтобы ни вы, ни ваши рабочие мне не мешали.

Нет проблем!

Глава IV ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Поговорив с Никольским, Вадик вернулся в свою квартиру и позвонил Дине Кирсановой.

Привет, — сказал он, когда Дина сняла трубку. — Как дела?

Никак, — равнодушно ответила она.

Тебе жарко? Можешь не отвечать, я и сам знаю, что жарко. У меня за окном термометр висит, на нем двадцать восемь градусов. Это в тени, — уточнил Вадик, — значит, на солнце будет почти сорок!

Почему?

Потому что на открытом солнце жарче, чем в тени, ровно на одиннадцать градусов.

Какой ты у-умны-ый, — с иронией в голосе произнесла Дина. — А что ты еще знаешь?

Еще я знаю, что яичница жарится при температуре пятьдесят градусов. Когда путешественники идут в пустыню, они никогда не берут с собой сковородки, а жарят яичницу прямо на камне, который раскалился на солнце до пятидесяти градусов.