— Клятва включала слова «да поможет вам Бог». У вашего народа есть Бог?

— Мы согласны с тем, что во вселенной, настолько старой, как наша, практически несомненно живут существа, далеко превосходящие нас — и, конечно же, я буду рада их помощи в этом и любых других делах.

Эмили подавила смешок. Урсула фактически делала работу Ханны за неё — и судья, похоже, это понял, поскольку решил не развивать тему.

— Очень хорошо, — сказал он. — Доктор Плакстон, можете продолжать.

— Спасибо. Урсула, почему ваш народ решил установить с нами контакт?

Команда программистов Эмили отлично поработала: когда запрос к Ретикулуму требовал времени, смоделированная инопланетянка покачивала и потряхивала глазными стебельками, как это делали настоящие инопланетяне в тысячах видеозаписей, которые они нам прислали.

Через секунду пришёл ответ.

— Мы обнаружили ваши радио- и телепередачи и в особенности радиолокационные сигналы. Кроме того, спектроскопические исследования вашей атмосферы показали наличие биологических процессов, пополняющих содержание кислорода в ней, а также следы индустриальной деятельности.

Ханна тут же воспользовалась представившейся возможностью.

— Другими словами, — сказала она, — ваш народ уже знал о нашем существовании задолго до того, как здесь, у нас, кто-то всерьёз задумался  о том, чтобы намеренно оповестить вселенную о нашем присутствии, верно?

— Верно.

Это, разумеется, было одним из ключевых пунктов: сегодняшний оппонент Ханны был председателем комитета, призывающего к мораторию на активный SETI — так называемый «METI», обмен сообщениями с внеземным разумом; его члены считали, что целенаправленная посылка сигналов может привлечь инопланетных завоевателей или мародёров. Сторонники же Ханны считали, что подобный запрет лишён смысла, поскольку мы, не желая того, уже обнаружили себя — и Урсула только что подтвердила этот факт.

— Что побудило ваш народ послать Ретикулум?

— Мы хотели поделиться тем, что мы узнали и тем, что мы создали, — ответила Урсула, и её слова прозвучали исключительно здраво. — В конце концов, вы наверняка сделали бы то же самое для нас.

* * * 

Когда Эмили Чу впервые появилась в Обществе Межзвёздных Коммуникаций, она готовилась говорить о поисках внеземного разума, так что первый вопрос Ханны Плакстон застал её врасплох:

— Вам нравятся динозавры?

— А кому нет? — ответила Эмили, устраиваясь в кресле у противоположного края заваленного всякой всячиной стола.

— Были когда-нибудь в Королевском музее Онтарио в Торонто?

— Нет.

— Они собирались устроить новую галерею динозавров где-то лет двадцать назад, — сказала Ханна. — У них уже была лучшая в мире коллекция гадрозавров — это такие динозавры с утиными клювами. Прекрасный образец стегозавра. Богатый материал по цератопсам и отличный слепок скелета тираннозавра. Но им не хватало зауропода — ну, знаете, бронтозавра или типа того.

Эмили улыбнулась.

— Тонкий на одном конце, толстый посередине и снова тонкий с другого конца, как говорили «Монти Пайтон».

— Именно. Культовая разновидность. Они решили, что им обязательно нужен такой, и принялись искать скелет, который можно бы было приобрести или откопать. Только, как вскоре выяснилось, у них уже такой был. Его привезли в Торонто из Пенсильвании в 1962, запихнули на склад и в прямом смысле слова позабыли о нём; и только в 2007 куратор случайно обнаружил, что в музее уже есть нужный образец.