Мы молча пошли домой.

Глава шестая

МЫ НАРУШАЕМ ТАБУ

С большим трудом наша лодчонка пробивала себе путь через длинные валы, катившие к берегу. Утреннее солнце ласково освещало дикий остров, над океанской гладью веяло холодком — несся пассат.

На корме в лодке лежала Лив, обняв гроздь бананов. Она слушала, как мы с Тиоти обсуждаем план нашей поездки. За кладами в Ханахоуа? Нет, сорвалось, и все из-за отца Викторина. Для рыбной ловли маленькая долбленка Тиоти еще годилась, но с наветренной стороны лучше на ней не появляться. А направлялись мы в долину Ханававе, решили исследовать участок леса, объявленный запретным. Один из великих шаманов прошлого наложил табу на эти заросли, и с тех пор никто не смел туда заходить. Большинство табу давно утратили свою силу, но этот запрет еще действовал, как и тот, который охранял вход в склепы Ханахоуа. Всяческие ужасы, а то и смерть грозили нарушителю. Протестант Тиоти очень красочно все это расписывал. Он ничуть не сомневался в том, что древние людоеды знались с бесами.

Гребем и гребем, вверх и вниз по волнам, а берегу нет конца. Долина за долиной скользили мимо. Забытые, обезлюдевшие. Высоко-высоко на склонах паслись пятнистые козы; из-под пальм, щурясь, смотрел на лодку щетинистый кабан. Посмотрел и опять принялся уписывать падалицу под хлебным деревом. Кто сказал, что долина необитаема? Вон сколько домашних животных! Только люди вымирают.

Но вот наконец горы раздвинулись, и нашему взору предстала долина Ханававе. Полно, не мираж ли это?.. Стройные пальмы, острые пики. Красные скалы и зеленые заросли. Выветривание создало на склонах гор причудливые фигуры троллей и других исполинских чудовищ. Не мудрено, что здесь родились суеверия… Точно заколдованный мир, огороженный неприступными хребтами. В глубине долины высоко в горе мы увидели отверстие, сквозь которое просвечивало небо. Само время прогрызло туннель в вершине. Через этот проход когда-то прорывались в Ханававе воинственные людоеды из Ханахоуа. Они лазили по горам не хуже коз и прямо в скале вырубили узенькие тропки. Но с тех пор тропы осыпались, и теперь к туннелю, который носил замысловатое название Техавахиненао, было не пройти. Так что с этой стороны гор в Ханахоуа не попадешь.

До того как высадиться на берег, надо было обеспечить себя пищей; мы не захватили ничего съестного. В глубине бухты резвились серебристые рыбки. Тиоти встал в лодке и с силой метнул копье с плоским наконечником. Описав дугу, оно опустилось прямо в рыбью стаю, и торчащее из воды древко красноречиво говорило о том, что цель поражена.

И вот уже мы идем через деревушку. Полсотни островитян — вот и все, что осталось от могучего племени в долине Ханававе, где некогда правили три короля: один в верховьях, у гор, второй в средней части долины, а третий— на берегу. Все трое враждовали с обитателями Ханахоуа, и в лесу до сих пор можно увидеть каменные вышки, с которых караульные наблюдали за туннелем в горе. А когда враг вел себя смирно, три короля воевали между собой. Смерть угрожала каждому, кто смел переступить границу соседа. Из верхней части долины никто не смел спускаться к берегу, ловить рыбу, а жителям побережья нельзя было подниматься вверх за плодами…

Мы шли по узкой тропке. Впереди, насвистывая, шагал долговязый Тиоти; у него на плече лежала заостренная палка, на которую был нанизан плод хлебного дерева. За ним, неся рыбу, следовал я. Замыкала шествие Лив. Она без устали уписывала апельсины. Чудесные плоды — сочные, ароматные. Но апельсиновый рай Ханававе явно никого не соблазнял… Выйдя из него, мы очутились в густых зарослях. Тропа извивалась между кустарниками и древними каменными изгородями.