Лив даже ахнула от возбуждения. Я осторожно спустил в отверстие ноги. Это было уже слишком для звонаря.

— Будь у тебя большой фонарь, ты бы мог выгнать оттуда бесов, — сказал он.

А так как у нас фонаря не было, Тиоти предпочел отойти в сторонку.

Проход был очень узкий, но я втиснулся в него, подняв кверху руки, и очутился в кромешной тьме. Ощупывая сырую холодную стену, сделал шаг-другой вперед, потом решил зажечь спичку. Чиркнул, но она тут же погасла. Мелькнул кружок света на гладком влажном камне — и опять мрак.

Еще одна спичка, еще… Гаснут! Я присел на корточки, заслонил коробок рукой и чиркнул снова. Опять впустую. Но то, что я успел заметить во время мгновенной вспышки света, заставило меня вздрогнуть: череп! Даже в темноте я мысленно видел его. Достаю спичку, чиркаю — не тем концом. Еще раз. Спичка загорелась. Да тут целый скелет простерт на земле! Пожелтевшие кости наполовину ушли в почву. Наверно, какой-нибудь древний король или могущественный кудесник нашел здесь последнее пристанище…

Причудливые фигуры на крыше склепа явно были призваны отгонять злых духов. А так как самые злые «духи» на тихоокеанских островах — белые люди, я поспешил выбраться из склепа на волю. Спи спокойно, старина…

Сразу же за каменной платформой поднималась гора Мотунуи — "Большой камень". Она торчала над лесом, будто "чертов палец". Ветер и дождь отполировали скалу, и лишь несколько косматых деревьев ухитрились закрепиться на крохотных выступах, свесив вниз длинные-длинные корни. Вот по этим-то корням мы полезли вверх — Тиоти, его друг Фаи и я. Как ни спорила Лив, мы ее оставили в долине. Тут и мужчине-то взобраться не просто! Цепляясь руками и ногами, помогая друг другу, мы карабкались по тугим корням.

Большой камень сдвинулся под моим коленом и запрыгал вниз. Провожая его взглядом, я прямо под собой увидел широкополую шляпу звонаря.

— Берегись! — завопил я и в ужасе зажмурился.

Теперь конец Тиоти… Не решаясь еще раз посмотреть

в ту сторону, я слабым голосом спросил, обращаясь в пространство, что произошло.

— Камень разбился о голову Тиоти, — донесся снизу спокойный ответ.

Говорил Тиоти. Значит, сумел увернуться!

Узкий карниз пересек отвесный склон. Фаи вскарабкался на него первый — и хотел тут же вернуться: скелеты! Там была целая пещера, полная старых деревянных коробов, в которых лежали черепа и кости, обернутые в лоскуты белой таны. Тапу делали, обрабатывая колотушками кору дерева эуте; теперь это дерево исчезло.

Со свода пещеры свисали длинные косы, сплетенные из черных как смоль человеческих волос. А за деревянными коробами, которые были выдолблены в мощных стволах каменными орудиями и углублены при помощи огня, стоял ящик, сколоченный из досок. В нем лежал скелет в европейской одежде с пуговицами. Неприятное зрелище: уж не моряк ли попал когда-то в лапы ненасытных людоедов…

Храбрый Фан уже начал спускаться, когда я услышал его вопль:

— Она может упади! О-о! Тогда меня тюрьма сади!

Мы заглянули в пропасть. Лив преспокойно карабкалась вверх по корню! Миг, и она уже на карнизе!

Когда мы наконец спустились в долину, я облегченно вздохнул. А наши смуглые друзья были в полном смятении. Нарушено табу!.. Теперь не миновать кары! Быть беде. Фаи и Тиоти настолько верили в это, что действительно следовало ждать какого-нибудь промаха.

На следующий день мы простились с долиной и стали спускать па воду нашу лодку. Надо сказать, что это было далеко не просто. Один за другим могучие океанские валы, рокоча и пенясь, набегали на берег и с ревом обрушивались па гальку.