Он провожает меня этим напутствием, легонько подталкивая в спину кончиками пальцев. Его речи пропитаны лучами солнца, и я благодарно принимаю их.

Радуйся жизни.

Отныне я это запомню.

Мексиканские проделки

25 февраля 2001 — 1 ноября 2001

Мексика, Гватемала, Сальвадор, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рика, Панама

Переход через Мексику окончательно выбил меня из колеи. 26 февраля 2001 года на мосту, перекинутом через реку Рио-Гранде, я вдруг почувствовал, как мои ценности и прежние ориентиры буквально сдуло ветром — их унесло этим жарким дыханием Юга и предвкушением новых приключений. Шесть месяцев и восемь дней остались позади с тех пор, как я пустился в путь. Я сполна закалился, научился подмечать «подводные камни» и обходить их, стал чаще прислушиваться к сигналам собственного тела и приспособился к контактам с новыми цивилизациями. Но увы, путешествия по западным странам, оставшиеся сегодня позади, до сих пор не подготовили меня к тому буйству звуков, красок и странностей, с которыми еще предстоит столкнуться. В это море экзотики я так пока и не окунулся.

За несколько дней моего путешествия, пересекая засушливые просторы ранчо Короля, я подружился с одним удивительным пограничником. Моисей — согласитесь, знаковое имя! — подошел ко мне вечером в сумерках. Его удивляло, что заставило белого мужчину с коляской и затейливо повязанной платком головой оказаться в этих пустынных местах, продвигаясь на юг.

— Жарко, — пожаловался я.

Он дал мне напиться и вздохнул с явным облегчением, не обнаружив младенца в моей коляске.

— Здесь кругом полно нелегалов, — сказал он, объясняя необходимость повышенных мер безопасности. — Они пытаются пробраться на территорию Штатов. Неподалеку пролегают маршруты наркодельцов. А еще есть простые нищие, которые мечтают о лучшей жизни в Америке…

Моисей очень любит свою работу. Даже задерживая этих несчастных, он всегда старается прийти на помощь целым семьям беженцев — измученных, изголодавшихся, обманутых случайными перевозчиками людей, которые отчаялись отыскать на засушливых землях хоть каплю молока для своих детей.

— Не смотри на форму. Я здесь все равно занимаюсь «гуманитарной помощью», — улыбается простой парень Моисей, который даже не знает, что принадлежит к плеяде миротворцев, и просто делает свое дело, не забывая творить добро. Он заботливо принимает меня под свое крыло, даже не задумываясь. — У меня есть хорошая знакомая в Матаморосе. Она тебя приютит, я все устрою.

И вот наступает утро 26 февраля. Я озираюсь по сторонам, оказавшись под палящим солнцем посреди огромных паллет, до краев груженных цитрусовыми. Я буквально оглушен доносящимися со всех сторон зычными выкриками с испанским акцентом, которые перемежаются голосами на совершенно непонятном мне языке, — и от всего этого вздрагиваю. В пьянящем гуле есть только один островок безопасности, в который я прочно вцепился: добрая мадам Фредес, которая ведет меня к своему дому, что находится в 750 метрах от границы Мексики и США. Я пребываю в состоянии шока от резкого — даже брутального! — контраста двух культур. Перейдя через Рио-Гранде, я попадаю в совершенно другой мир. Иной язык, иные лица, даже иной воздух… Все новое, другое. Я совершенно не ориентируюсь в пространстве и уже не раз едва не опрокинул несколько передвижных палет, неустойчиво закрепленных прямо на деревянных поддонах с колесами.