|
Все последующие дни мы изредка выбирались из квартирки Томаса-Эрика, чтобы наскоро полюбоваться красотами Гамбурга. Но я смотрел только на своих любимых детей и на внучку, говорил только с ними и только о них, будто мне позволили припасть к драгоценному источнику неиссякаемой любви. Много часов мы играли вместе с малышкой Лори, валяли дурака, смеялись, ничего не делали. Мы кормили ее маленькую игрушечную лошадку и совсем не задумывались о том, что с нами будет завтра. Я так остро скучал по детству моей маленькой внучки, которое пропустил, но не сожалел ни о чем ни секунды. И когда нам все-таки пришлось сказать друг другу «до свидания», я уносил с собой в сердце крошечный кусочек этого беззаботного детства, а еще — ту самую маленькую лошадку Лори, которую я прикрепил к ручке своей коляски. Она так и проедет со мной до самого конца.
Средний Запад
20 ноября 2006 — 6 марта 2007 Чехия, Австрия, Словакия, Венгрия, Сербия, Македония, Греция Это край меда и крови. Земля встреч, обменов и путешествий между Западом и Востоком. Крошечный перешеек суши с богатейшими равнинами и скалистыми горами, за многие века приютивший стольких переселенцев, что все уже позабыли, кто же здесь был первым. Регион войн и страданий на перекрестке миров, смесь народностей и культур, рассыпанных, будто конфетти. Я ничего раньше не знал о Балканах… История хлынула на меня мощным потоком, швырнув мне прямо в лицо все кровопролитные войны, которые здесь велись во имя мира. Однако мир в понимании одних превращается в ад для других. Ведь сам феномен понятия «мир» не должен смешиваться с такими ощущениями, как жажда власти или страх смерти. Зимой 2007 года, оказавшись в Сербии, я узнал, что на земле есть такие места, где, наверное, больше никогда не вспомнят, что такое настоящий мир.
Границу Сербии я перехожу ясным январским утром, в первый день нового года по православному календарю. Последние несколько дней в Венгрии позволили мне приспособиться к холоду и местным обычаям: легкому кружению вальсирующих пар, теплым посиделкам за щедро накрытым столом — и к обилию шнапса! Однако бедность как следствие многолетней войны и периода эмбарго, наложенного ООН, здесь просто-таки бросается в глаза. В полях вокруг дороги крестьяне лихо колесят на стареньком тракторе MF35, прицепив к нему борону. На такой штуковине я ездил в 60-х, когда учился водить трактор на ферме своего отца. Эта крошечная машина с двумя огромными колесами тарахтит как ненормальная и тащит за собой тележку, в которую забрался какой-то старичок. Я бы поклялся, что сейчас узнаю в этом дедуле своего дядюшку Эмиля, который так же разбрасывал в полях компост собственного изготовления… Запах горящего угля разносится над черепичными крышами кирпичных домиков, хаотично разбросанных по деревне. Собаки лают за оградами, куры выискивают корм, чтобы склевать его поскорее, и время от времени принимаются драться за какое-нибудь зернышко. Доносится спокойная знакомая музыка. По пути я встречаю нескольких мужчин на мопедах с трескучими моторами. В качестве единственного средства защиты на этих гонщиках — старые строительные каски с защитными очками. Этот регион — Воеводина — долгое время принадлежал королю Венгрии, и мои новые знакомые с надеждой в голосе рассказывают, что когда-нибудь они войдут в Евросоюз и станут наконец поближе к своей настоящей родине. Две страны, с которыми граничит Сербия — Румыния и Болгария, — стали членами Евросоюза две недели тому назад. Эта новость заставила венгерских сербов пережить горькое чувство обездоленности — будто их бросила на произвол родная семья. Разношерстность жителей страны подчеркивает влияние прошлого: здесь по улицам ездят и старенькие «Лады» советского производства, и «Рено R5». Они колесят между руинами строений времен Османской империи, возведенных когда-то прямо на римских развалинах. |
